- Ну, я же не отравился. Уже лет десять их ем, - недовольно буркнул старик. - Не бойтесь, проверено на людях.
«Чёртов шизофреник», - подумал Андрей и брезгливо надкусил жирную тушку. Оранжевый жир стрельнул подобно гною из переполненного гнойника, затем, вырвавшись через прокушенное отверстие, побежал по пальцам и закапал на пол. Эдик брезгливо скривился, хотел было выбросить свою трапезу, но довольное лицо Андрея заставило сдержаться:
- Что скажешь, Малыш? – спросил Эд.
Жир ещё несколько раз капнул на пол, затем кончился, Андрей, высосав всё содержимое, довольно кивнул и принялся откусывать мясистую плоть испечённого чудовища.
- Фу, бля, гидота! – брезгливо сплюнув, Эдуард недовольно прокусил дырочку, осторожно выдавил оранжевые внутренности на пол и, непонимающе глядя на старика и Андрея, принялся пробовать на вкус уже выпотрошенного червяка. Как ни странно, но внешний вид приготовленного животного был гораздо хуже его вкуса. На вкус оно напомнило вкус свиного сала, умело просоленного, сваренного и нашпигованного чесноком, приправленного перцем и специями. По ощущению же оно напоминало вареного кальмара, не жёсткого, но слегка плотного, приятного. Воспоминание о привычной пище из прошлой жизни непрошенным гостем вломилось в мысли, закружило в бесшабашном танце сознание и испарилось, как будто ушло в никуда, не прощаясь. Андрей и Эдик переглянулись.
- Отлично, теперь я могу быть спокоен, хоть с голоду не помрёте, - довольно потирая руки, старик снова присел и принялся перебирать какую-то ветошь, умело разделяя её волокна на равные части.
- А что это будет? – довольно поглощая уже второго червя, спросил Андрей.
- Где? – резко спросил дед, глаза его забегали, руки непроизвольно нервно задёргались.
- Ну, вот это, - Андрей указал пальцем на ветошь, солидол и кучку косичек.
- А, это? – старик заметно успокоился, расслабил тело и опустил плечи. - Это сальники, всего лишь сальники.
- Для чего? – удивился Эд.
- Что значит, для чего? – дед вскочил. - Я Водяной! Насосы должны качать! Это мой дом! Моя жизнь! Вы хоть понимаете, где мы и насколько важен для нас каждый насос? – он прошёлся по комнате, нервно схватил какой-то ящик из нагромождённого беспорядка на большом деревянном столе и принялся быстро перебирать бумаги. Огромные чертежи, схемы, планы, какие-то карты… Недовольно бурча и швыряя в стороны все попадающиеся и уже просмотренные рулоны, дед чертыхался и настойчиво продолжал копошиться, внимательно всматриваясь в каждый лист. - Вот! - довольно улыбнулся, сверкнул глазами, гордо вытянул шею. - Вот, полюбуйтесь, мы в коллекторе, это вам не какое-то там метро, здесь я царь и бог, - снова отчаянно дерзко выделив «я», старик удовлетворённо присел рядом. - Здесь всё зависит от меня, от насосов, от воды, от проветривания, а значит, всё же от меня! Потому что это всё и есть я!
- Дед, мы понятия не имеем, что такое коллектор, мы и метро-то видали только по телевизору, - начал было Эдик, но старик перебил его:
- Какой я тебе дед? – он вскочил. - Это канализационный коллектор, святая святых подземного Петербурга! Уникальный объект, сотни насосных установок, камеры очистки, транспортные тоннели, да что вам рассказывать? – старик махнул рукой и спешно начал собирать разбросанные только что бумаги.
Эдик с Андреем переглянулись.
- Его нужно убить. Как же вы все мне надоели. Убить эту мразь, убить…
- Дед, ну не злись, - осторожно Андрей попытался завести разговор заново.
- Какой я тебе дед? – Водяной бросил всё, что успел собрать, снова на пол, пару раз пнул ногой уже валяющиеся рулоны. - Меня зовут Василий. Василий Иванович, запомни!
- Конечно, Василий Иванович, мы запомним, - резко вмешался Эдик. - Успокойтесь, присядьте, давайте поговорим. Почему вы спасли нас? Где мы? Как быть? Что делать будем?
Дед блеснул угольками глаз, на мгновение они показались оранжево-красными, нет-нет, не показались, дед словно вспыхнул изнутри, они точно какое-то время светились раскалённым обжигающим светом. Он отвернулся, осмотрел всё вокруг и успокоился.
- Его нужно убить, - негромко, словно боясь быть услышанным ещё кем-то, начал Василий Иванович. - Всё зло в этом городе из-за него, - он сел на деревянный полок, потёр руками лицо. - Ребята, я так устал, - выдержал секундную паузу, - вы всё равно не поймёте, - обречённо махнул рукой. Наконец-то на какое-то время Василий Иванович перестал нервничать и даже принял облик абсолютно нормального человека, а не того задёрганного непредсказуемого неврастеника, что ещё несколько секунд назад готов был ломать и швырять всё вокруг.