На вершине, в сооружении, которое с некоторой натяжкой можно было назвать приземистой наблюдательной вышкой, сидел человек. Дозорный, облокотившись руками на глухой деревянный бортик, спал…
- Если чуток подойти, дистанция метров шестьдесят будет. Ветра нет, но всё же могу не попасть… - шепотом прокомментировал увиденное Тихон.
Грома, аккуратно снимая с плеч тяжёлый рюкзак, строго произнёс:
- Нечего по незнакомым людям стрелять, может с той стороны купель с девственными девами и наш доблестный страж охраняет их покой. Влад, жди здесь, старик, чуток за мной, прикроешь, - проверив ремешки шлема, раздал указания гном.
Далее мне оставалось лишь наблюдать, гадая, кто или что производит доносящийся из-за холма механический звук.
Короткими перебежками от куста к кусту Грома и Тихон приблизились к соединяющему холмы мостику, недалеко от которого они разделились. Глава, вскинув арбалет на изготовку, остался на нашем холме. Гном же, словно толкаемый невидимой силок колобок, «покатился» к вершине следующего холма со стоящей на ней невысокой, метров двух в высоту вышке.
Дозорный тем временем спал.
Добежав до вершины, Грома огляделся, после чего на какое-то время скрылся из вида, перейдя на противоположную сторону холма. Появившись менее чем через минуту, он сделал следующее: оставив секиру на земле, гном с ловкостью коренастой обезьяны вмиг вскарабкался по перекладинам основания на вышку, проигнорировав при этом имеющуюся позади сооружения лестницу.
Подобравшись к дозорному, он одной рукой схватил спящего за воротник и, с лёгкостью выдернув из «гнезда», бросил на землю.
От увиденного я сжался, невольно представив какого это: вот ты видишь сладкий сон, а вот, бахаешься спиной оземь с высоты двух с половиной метров.
Спрыгнув следом, Грома, подхватив секиру, подскочил к хрипящему и пытающемуся встать «стражу девственных девиц» и, ткнув тому в лицо своим кулачищем, подхватил неудачливого товарища словно мешок с сеном, после чего побежал с ним на плече вниз.
Проскочив то место, где дежурил с арбалетом Тихон, гном увлёк Главу за собой и вот, спустя какие-то несколько минут от начала «операции» мы, сидя в зарослях довольно густого кустарника, уже допрашиваем языка.
Язык, впрочем, допрашиваться не хотел, так как получил от жизни, точнее от гнома, слишком много всего «хорошего».
Глядя на бессознательное тело, Тихон голосом статиста произнёс:
- Он без сознания…
- Ну конечно он без сознания! - проворчал гном. - Или ты хочешь, чтоб он мне кинжалом в спину ткнул на бегу?
- Так, - принялся командовать Грома, - старик, целительную магию на него. Влад, в сторону вышки внимательно гляди и если кого-то увидишь говори. И за тропой поглядывай! Там за холмом у них что-то вроде лагеря перед шахтой, а шумит насос. Криворукие дебилы, слышно же что подшипники износились, так нет, технику мучают. И вряд ли это их основной лагерь, так, перевалочная база. От вышки до неё солидно, метров восемьдесят и никакого движения я не заметил. Сонное царство какое-то.
Бандит, а я надеюсь что это именно бандит и мы не громим сейчас лагерь каких-нибудь местных горняков, пришёл в себя минут через десять. За это время его тщательно обыскали, сняв на всякий случай стёганную кожаную куртку, под которой обнаружилась засаленная, пропахшая потом рубаха.
С пояса пленника был снят короткий грубоватый кинжал, а из голенища сапога извлечён прекрасно выполненный охотничий нож с синеватым лезвием. В поясе его, а широкие пояса с множеством отделений и кошелей заменяют в этом мире привычные нам рюкзаки и карманы, было найдено немного мелких монет, несколько склянок и мешочков с какими-то зельями и препаратами, фляга с пахучим напитком, опасная бритва и всякие мелочи вроде иголки, ниток и то ли гадальных, то ли игральных костей.
Также, что особенно привлекло товарищей, на поясе мужчины обнаружилось несколько тёмных, похожих на большие губные помады цилиндров.
Грома, внимательно осмотрев сапоги пленника, трофейным ножом отколупал подмётку на каблуках, став обладателем десятка небольших, платинового цвета хорошо отчеканенных монет, которые быстренько обрели заслуженное место на поясе гнома.
Открыв наконец глаза, среднего роста, крепкий, слегка заросший мужчина с цепкими бегающими глазками, простонал, обвёл нас взглядом и, остановив его на нацеленном на него арбалете, чуть с хрипотцой выдал:
- Э-э-э… А вы, я вашу маму трижды, кто?
Гном на замечание о маме ткнул пленника своим толстым пальцем в солнечное сплетение. От безобидного на первый взгляд тычка, приваленный к деревцу мужчина скрючился и захрипел.