Виго замолчал. Похоже тема не такая простая как мне думалось.
Наконец паренёк продолжил:
— Любой, наверное, деревенский мальчишка мечтал родиться в семье лорда. Не такая плохая мечта если подумать. Да и я, не сказать что мечтал родиться в семье мельника… — Виго замолк, лицо его стало не по-юношески усталым.
— Мой отец убил своего старшего брата, давно, меня ещё на свете не было. Все говорят что это была превентивная самозащита, так как тот начал опасаться, что мой, с детства сообразительный папаша его подвинет и что стоит вероятную угрозу устранить. Не знаю, так ли оно было, но то, что мой отец соображает быстро, это точно. Не буду объяснять тебе все тонкости, но, чтобы сохранить власть ему пришлось жениться на жене своего покойного брата, женщине старше его на двадцать лет. Я и моя сестра дети от официальной наложницы, такое допускается, если жена не может или не хочет иметь детей, — пояснил он.
— Зачем я тебе это рассказываю? — продолжил Виго. — Чтобы ты примерно понимал, что жизнь знати, особенно знати с проблемными владениями, штука специфическая и не всегда хорошая. Можно сказать, мой отец уже много лет находится между молотом и наковальней. Да, я действительно начитался распространяемых в академии агентами Севера брошюрок и, уговорив сестру, собирался бежать на Север, но это не только потому, что я шестнадцатилетний наивный дурак… Я уверен, такой побег — выгодный отцу политический ход. С одной стороны Император лишился бы рычага давления, а с другой не смог бы ничего предъявить. И да, я бы в свою очередь получил возможность оценить альтернативу, если всё это не сказки, и альтернатива действительно существует. Представь себе, я мечтаю прожить свою жизнь не так как мой отец. Я хочу выбрать кем быть, лордом, конюхом или учёным…
М-да, о чём я там в шестнадцать лет мечтал? Как бы раздобыть пару бутылок пива? Так, ладно, не будем о грустном. Я наконец получил легальную возможность задать вопрос об этом Аласторе.
— Расскажи мне об Аласторе.
— А вот и не расскажу, — подмигнул мне Виго. — Теперь моя очередь задавать вопросы, — потребовал он.
Не поспоришь, уговор есть уговор. К тому же рассказал мне собеседник предостаточно.
— У меня не очень с памятью, — удручённо пожал плечами я. — Но что помню, расскажу конечно.
— Расскажи мне о социализме! О том, как можно жить без феодализма. И о том ещё, как вы свергли своего императора… — горя глазами, потребовал собеседник.
Э-э-э, подобное вообще нормально? Нет, я понимаю, что в шестнадцать лет все мы немного революционеры, но всё же темы слегка неожиданные.
— Ну, как делать детей, я подозреваю, ты знаешь, отчего говорить будем сразу о серьёзном? — схватив лёгкий паралич мозга, пробубнил я.
Подросток хмыкнул.
Нет, ну точно весь в батю…
— Хорошо, попробую, я всё же историк по образованию, да и тема мне, скажем так, знакома, — вздохнув, согласился я. — Ты только учти, что там не всё так просто и однозначно.
— Можно без личностей и ключевых событий, мне больше интересно как в то время работала ваша экономика… — ещё раз огорошил меня подросток.
Нет, ну правда, я нахожусь в магическом мире, вокруг монстры, боги, магия, а меня просят про февральскую революцию рассказать.
Как оказалось, тема ушатывания феодализма и свержения императора эта не та тема, на которую стоит беседовать с вероятным лордом. Ведущая в тюремный блок железная дверь лязгнула засовом, после чего распахнулась, впустив в коридор между камерами троих стражников. Один, выделяющийся ростом и размахом плеч, одарил меня и Виго недовольным взглядам, после чего обратился ко мне:
— Тебя переводят, разговорчивый ты наш.
— Эй, — возмутился Виго. — Эрго обещал мне собеседника.
— Перед хорошим собеседником, надобно хорошо подумать в одиночестве, — бросил ему детина, после чего взглянув на меня и весело «хрюкнув», поинтересовался: — Правда?
Вот козёл. Хотя, чему я удивляюсь.
Моя новая камера оказалась мне знакома…
***
Эрго собирался. Собираются обычно с духом, однако в текущий момент всё было значительно серьёзнее, ведь фактически заново собиралась его личность.
В проснувшемся сознании возник вопрос, где он и что было прежде? Постепенно начала вырисовываться картина предшествующих событий.
Первым вспомнился большой душевный подъём, который он испытал, подъезжая к месту операции. Интуиция говорила ему, что сегодня предстоит встреча с чем-то очень серьёзным, невероятным и способным разогреть его давно остывшую кровь.