И мужчины пожали друг другу руки. И сразу же после этого рукопожатия Том почувствовал, как силы, до сих пор поддерживаемые только благодаря стимуляторам, начинают покидать его. Он рухнул бы на пол прямо перед коммандером, если бы Крис, вовремя заметивший, как смертельно побледнел Том, не поддержал бы его, заставив опереться о свое плечо. И так, плечом к плечу, они покинули дворец, и Крис позволил одной из машин парамедиков, которых вызвали ко дворцу сразу же после освобождения заложников, увезти Хиддлстона в больницу. И поехал с ним вместе. Теперь-то уж он ни на шаг не намеревался отходить от своего строптивого… подполковника ли? Крис пообещал себе первым же делом выяснить звание Томаса в Сопротивлении после того, как ему окажут помощь.
В больнице Хиддлстон пробыл несколько дней: разрушительное действие стимуляторов и неделя пыток сказались на организме не лучшим образом. Он двое суток пролежал под капельницами, которые очищали кровь от вредных веществ. И после еще сутки отсыпался. А Крис все это время был рядом, молясь о том, чтобы все мучения Тома как можно быстрее закончились. А когда Хиддлстон, наконец, пришел в себя, то почему-то попросил шоколад.
- Много, Крис! Я готов тонну съесть! – слабо улыбался Томас, когда обрадованный Хемсворт кинулся обнимать идущего на поправку Хиддлстона.
- Будет тебе шоколад, карамелька! – смахивая непрошеную слезу, пообещал Охотник. – Сколько захочешь! Все, что захочешь!
- Хочу шоколад. И тебя, Крис, – серьезно ответил Том, – если после всего ты сможешь простить мне то, что скрывал правду, если тебе это все еще нужно. Мне же нужен только ты.
И Крис, не веря своим ушам — надо же — вредная змеюка сама ластится к рукам, сама сдается и обещает счастье — просто сказал:
- Я и так твой. Всегда же был. И хотя я голову тебе оторвать готов за те шесть месяцев, в течение которых я считал тебя мертвым, но я скорее всего сам суну голову в петлю, чем дам тебе пропасть еще раз.
И только после того, как выслушал признание Хемсворта, Том оглядел палату, в которой находился.
- Боже, нет! – нахмурился Хиддлстон. – Только не говори мне, что мы в госпитале Святой Анны, Хемсворт!
- Не сердись, карамелька, – попросил Охотник, – ты был совсем плох, времени не было везти тебя на территорию Сопротивления. Но ты не беспокойся, я не собираюсь кадрить медсестричек.
- Очень на это надеюсь, – и Томас по-хозяйски схватил Криса за грудки и, заставив наклониться над кроватью, нежно поцеловал.
После Крис, наплевав на медперсонал, который в любую минуту мог войти в палату, залез к Тому под одеяло — пусть смотрят, чего они не видели-то? – и, обняв все еще слабого после капельниц Тома, рассказал ему последние новости.
Генерал Джексон занял столицу. Императора Джеффри похоронили, а его племянник отказался от любых притязаний на власть. Советник Миллер, как только пришел в себя после допроса, который учинил ему Хиддлстон, был сразу же направлен в лагерь для военнопленных, под бдительный надзор майора Спеллмана. Коммандер Реннер согласился исполнять функции коменданта Столицы. Адмирал Дауни сложил с себя полномочия, мотивируя это тем, что давно хотел заняться инженерной техникой, и вообще он всю жизнь воды боялся. Старый пьянчуга Валландер также покинул службу. «Я тридцать лет служил Императору, и пусть он оказался мудаком, я не собираюсь поступать на службу другому хозяину. Хуй вам моржовый, а не Курт Валландер!» И бывший боцман вернулся в родную Швецию, где устроился старпомом на рыболовецкое судно.
Лиам тоже ушел из армии и нашел себе работенку — его с удовольствием приняли в полицейский спецназ. Он не желал возвращаться в Австралию, тем более что Люк Виндзор также работал в Столице — Реннер взял его себе в секретари.
Жизнь постепенно налаживалась. Начались поставки новой вакцины в больницы Столицы и другие имперские города.
- У тебя получилось, карамелька! – нежно прикусил мочку уха Крис. – Твоя Цель достигнута. Пусть и не сразу.
- И не просто, – отозвался Томас.
- Никогда не бывает просто, хороший мой.
И Крис, убаюканный теплом любимого тела, уснул, уткнувшись Тому в шею.
И сейчас, крепко прижимая к себе новоиспеченного супруга, глядя на радостные лица устроивших им праздник друзей, Крис не мог поверить, что это все происходит с ними. Что громкий хлопок, который он принял поначалу за выстрел — это всего лишь выпущенная из бутылки шампанского пробка, что на голову им сыпется конфетти, а не град пуль, что никто не отберет у него его Тома и не потащит в допросную, что его самого не закроют в каком-нибудь карцере, лишив возможности быть рядом с Томом, дышать им, только им одним.
Хемсворт, хоть и стеснялся этой своей новой привычки, любил то и дело хватать Хиддлстона за руку, переплетать пальцы и смотреть на то, как два кольца — его и Тома — смотрятся рядом. И эта привычка была из новой, спокойной жизни. Охотник ценил такие моменты.
- Так мы выпьем, или будем сопли жевать? – спросил Атланта. Пройдоху разведчика выпустили из тюрьмы вскоре после победы Сопротивления. Ему был засчитан тот факт, что он уведомил командование о минировании Столицы Империи. Оказавшись на свободе, Атланта не растерялся, шустро организовал детективное агентство и теперь трудился, не покладая фотокамеры — шпионил за неверными мужьями и женами. Прямо сейчас бывший разведчик, немного смущаясь, демонстрировал результат этой работы — подбитый чьим-то ревнивым мужем глаз.
- Я, кажется, начинаю догадываться, откуда они узнали, что мы прилетим на ранчо, – хитро прищурился Томас.
- Думаешь, он? – кивнул Крис в сторону Атланты.
- Разведчик я или нет? – осклабился Атланта. – Да вы и не особо скрывались. Билеты на самолет под своими именами покупали. Вас отследить, как два пальца!
И это тоже было из новой жизни — в которой Том мог не скрываться, жить под своим именем.
- Выпьем! – подняла бокал Гвендолин. – За тебя, экселенц! И за твоего супруга! Хоть он и шалопай тот еще!
Томас крепко обнял бывшую телохранительницу.
- Как же я рад тебя видеть! – искренне произнес он. – Слышал, ты теперь начальник охраны Джексона. С повышением, Гвен!
И когда Кристи поблагодарила Тома, тот продолжил:
- Надеюсь, ты еще не ответила согласием этому скользкому типу? – и Хиддлстон подмигнул Атланте.
Та только фыркнула в ответ, а бывший разведчик ответил:
- Эта женщина неприступна, как Имперский банк, Хиддлс! Уж что я только не делал, чтобы уговорить ее хотя бы на свидание! – и мужчина досадливо махнул рукой.
- Ну а вы, сладкая парочка? – обратился Хемсворт-старший к мелкому, который держал за руку Люка Виндзора. – Собираетесь догонять нас с Томом?
- Такими темпами хрен вас догонишь, – отмахнулся младший Хемсворт и нахмурился: папаша Виндзор, познакомившись с Лиамом, категорически не соглашался отдавать сына за нахального австралийца.
«Без роду, без племени, без мозгов, с одним только гонором — зачем он тебе нужен, сынок?» – вопрошал старший Виндзор. Но Люк неожиданно проявил твердость, ответил отцу, что его согласие он спрашивал лишь номинально, и вообще ему никто, кроме Лиама, не нужен. Однако Ли не торопился заключать Союз — он видел, как важно Люку получить согласие родителя.
- Так, молодожены, не хотите ли посмотреть самый главный сюрприз? – заговорщицки подмигнул Реннер, который специально прилетел, бросив на пару дней все дела по мирному устройству Столицы, чтобы поздравить Тома и Криса.
- Даже боюсь представить, что это может быть, – закатил глаза Томас.
- Сюрприз! – Гвендолин распахнула дверь спальни и подтолкнула новобрачных внутрь.
- Я не буду на этом спать! – возмутился Хиддлстон, убедившись, что дверь закрыта, и никто из друзей их не слышит. – Это черт знает, что такое!