Сам Винс стоял на тротуаре под уличным фонарем и нервно курил сигарету. Гарт еще не успел расплатиться с кэбменом, когда Винс бросился к нему.
— Ну дружище? Как прошло предварительное разбирательство?
— Мы еще успеем поговорить об этом, Винс.
Гарт открыл входную дверь, внес внутрь багаж и захлопнул дверь. Знакомый холл с белыми панелями и черно-белым кафельным полом, казалось, стал еще мрачнее, когда Гарт зажег свет.
— В газетах об этом ничего не было, — сказал Винс; сигарету он бросил на пол и затоптал ее. — Пойми…
В то время было очень модно надевать к смокингу и фраку белый жилет и белую бабочку. Винс, очевидно, поужинал в клубе, причем поужинал неплохо. Впрочем, он совершенно не был вялым или заторможенным, но действие вина проявлялось в том, что на висках у него выступили синие вены, а мелкие морщинки вокруг глаз стали глубже.
— Пойми, — продолжал он, — я не решился расспрашивать своего приятеля-журналиста. Пока неизвестно, что Марион и я каким-то образом связаны с этим делом. И я не могу допустить, чтобы на нас набросились жаждущие сенсаций газетенки. Так все-таки, как прошло предварительное разбирательство?
— Его отложили.
— А что это означает?
— Свидетельские показания дала только Бетти, которая официально опознала труп. По закону она обязана была это сделать как ближайшая родственница. Однако сразу после этого встал Твигг и попросил коронера отложить разбирательство. Других свидетельских показаний не было. Меня тоже не вызывали.
— Гм. Значит, твои заботы позади, так?
— Едва ли, — сдержанно ответил Гарт. — Это означает лишь, что Твигг выжидает с нанесением удара. А Бетти теперь исчезла. Впрочем, именно этого я от нее и ожидал.
— Бетти исчезла? Где она может быть?
— Я сам хотел бы это знать. Ее нет в домике и на Патни-Хилл. По крайней мере, там никто не подходит к телефону.
Гарт замолчал, его крепко сжатые губы превратились в узкую полоску. В высоком холле по-прежнему был включен лишь один светильник. В тишине, когда никто не говорил, на человека здесь все давило, а при разговоре звучало многократное эхо. Гарт энергично направился к комнатке в тыльной части дома, которую называли библиотечкой.
Когда он повернул электрический выключатель у двери, сразу стало немного веселее. Четыре стеклянных светильника в форме цветов озарили старые моррисовские кресла, пепельницы на высоких подставках и застекленные книжные шкафы с украшениями на дверцах. Книги казались какими-то теплыми, так же как и отражения светильника в стекле. Однако никакие украшения не могли устранить ледяную атмосферу этого дома.
Гарт бросил взгляд на письменный стол справа от камина. Потом посмотрел на Винса.
— Ладно, это пока что может подождать. Послушай, когда ты и Марион уезжали в Лондон, я попросил тебя кое-что для меня сделать. Ну так как? Где он?
— Майкл?
— Да. Кто же еще? Ты не смог его найти?
— Напротив, я нашел его довольно легко. Однако не смог привести сюда. Он заперт в своей квартире, его охраняет врач и два таинственных священника. — Винс устремил пристальный взгляд на Гарта. — Спокойствие, друг, спокойствие! Неужели Майкл так тебе нужен?
— Да, Винс. Ты хорошо знаешь, что нужен.
— Вполне возможно, что этот юноша действительно болен. В конце концов Майкл не единственный, кто избежал допроса в связи с состоянием здоровья.
— Если ты намекаешь на миссис Монтэг, — холодно сказал Гарт, — я обменялся с ней парой слов сегодня утром перед предварительным разбирательством. С полковником Селби я тоже обменялся парой слов. Оба они будут весьма полезны.
— Вчера вечером ты сказал, Дэвид, что тебе нужно немного вдохновения, чтобы найти выход из всего этого. Ты уже нашел какой-нибудь выход?
— Да, по-видимому, да. Надеюсь, нашел. Где сегодня вечером Марион?
Винс открыл рот, собираясь что-то сказать, но, очевидно, тут же передумал.
Здесь, в этой маленькой комнатке, за закрытыми дверями, не пропускавшими шум уличного движения, они чувствовали себя так, словно были погребены в пирамиде Хеопса. Все краски становились тем ярче и контрастнее, чем дольше Гарт и Винс на них смотрели. Винс снял шапокляк, сложил его и бросил на одно из кресел.
— Послушай, я уже с субботнего утра хочу тебе кое-что сказать.