В приемную вошел статный пожилой джентльмен с сединой стального оттенка и лысиной. Держался он прямо, а его голос словно оставался спрятанным за зубами.
— Мы с вами уже однажды встречались, доктор, — сказал он и чопорно протянул руку. — В Хэмпстеде. Два года назад. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились меня принять.
— Не стоит благодарности.
— Напротив. К тому же вы позволили, — полковник Селби сделал неопределенный сдержанный жест, — чтобы я пришел к вам вечером. Словно какой-то подлый воришка или кто-то вроде этого. Однако выбора у меня не было. Я…
— Пожалуйста, присаживайтесь.
— Спасибо. Я…
Полковник Селби тяжело дышал. От его пиджака с шелковыми лацканами, белого жилета и широкого черного пластрона, украшенного жемчужной булавкой, — от всего этого веяло корректностью. Однако сжатые кулаки никоим образом не способствовали такому впечатлению.
Над письменным столом висела люстра с четырьмя электрическими лампочками с абажурами в форме стеклянных цветов. Когда полковник Селби опустился в черное кожаное кресло, обращенное к Гарту, свет люстры упал на краешек его века; полковник вздрогнул, а на лбу у него заблестели капельки пота.
— Дело в том… снова начал он, — дело в том, что я вынужден был прийти к вам. Вынужден, поскольку вы являетесь другом молодой миссис Боствик. С одной стороны, это все облегчает. С другой же, значительно осложняет. Надеюсь, наш разговор останется между нами.
— Естественно, Полагаю, я не должен вас в этом заверять.
— Вы поклянетесь именем Господа Бога, что об этом никто другой не узнает?
— Никто другой об этом не узнает, клянусь именем господа бога.
— Доктор, как поступают с сумасшедшими?
В этом старом доме была исключительная тишина. Приемная с окрашенными в зеленый цвет стенами и слабым запахом антисептиков казалась какой-то холодной, нереальной. На каминной полке слева, напротив стола Гарта, стояли бронзовые часы, а рядом с ними с одной стороны — фотография Бетти Калдер в рамке, а по другую сторону — фотография родителей Гарта, тоже в рамке. Зеркало над полкой было разрисовано стилизованными цветами и ветками папоротника.
Полковник Селби, не сводя глаз с Гарта, чей взгляд был устремлен прямо на него, чуть подался вперед, сжимая руками поручни кресла.
— Говорите прямо! Как поступают с сумасшедшими?
— Это зависит от того, что вы понимаете под словом «сумасшедший». Это слово слишком обманчиво. Не каждый настолько безумен, чтобы отправить его в сумасшедший дом. Кое-кто так о себе думает, а на самом деле он просто испытывает светобоязнь; таким людям легко можно помочь.
— Серьезно?
— Это можно доказать. Чей случай вы имеете в виду? Свой собственный?
— Свой собственный? — Полковник Селби замолчал, ответил на взгляд Гарта и сделал быстрый выдох. — Сто чертей! Не думаете же вы, что я говорю о себе?
Гарт ждал.
— Ну, скажем, что этот случай гипотетический. Нет! Скажем, речь идет о том, кого я знаю. Но вы должны понять, во всем виноват я. Я всегда старался поступать порядочно и полагал, что поступаю порядочно. Однако… Да, это действительно моя вина. Если бы Бланш что-то подозревала…
— Бланш?
— Миссис Монтэг. Моя подруга. Экономка. Весьма набожная.
— Полагаю, я знаю эту даму. Пожалуйста, продолжайте.
Большая рука замерла над подлокотником.
— Жаль, что я не пришел к вам раньше, доктор. С вами легко разговаривать. Без колебаний признаюсь вам, что в последние годы я попал в неприятную историю. А больше всего мне добавил — вы не поверите! — сегодняшний вечер. Когда я сидел в вашей комнате ожидания. А как же иначе, ведь у вас там имеются такие книги!
— Книги?
— Да. В одной из них говорится о том, как телом женщины может овладеть колдунья или дьявольский демон. По крайней мере, люди так думают о ней. Это загадочная история, а в конце все объясняется самым естественным образом. Однако мне о таких вещах известно еще с тех пор, когда я был в Индии. Лично я не вижу в этом ничего смешного. Лично я над этим не смеюсь.
Гарт сказал резким тоном:
— Полковник, очевидно, произошла какая-то ошибка. Я бы не стал приносить такую книгу в комнату ожидания.
— Однако сейчас она находится там. Книга в красном переплете, ее написал некто по имени Фантом, и она открыта на иллюстрации, на которой изображена женщина… гм, довольно раздетая… Она склоняется над спящим мужчиной. Не думаю, что ее туда кто-то положил специально для меня, однако мне это не нравится.
— Говорю вам, уважаемый сэр, что вы наверняка должны были ошибиться!