То есть, мне понравилось все в моем нынешнем положении. Есть где жить, работа есть, в выходной могла себе позволить сходить в кино или на какую-нибудь выставку. Купить не один, а несколько журналов о моде! Поесть мороженого, в конце концов, не на последнюю десятку. С обучением только возникли небольшие сложности. Трудно было заниматься, когда хочется вырваться куда-нибудь в город, хотя бы на часок, который растягивается на целый день. Хоть с соседками более менее повезло – ненавязчивые, спокойные девочки. Полинка вообще была молчаливой, Светка часто отсутствовала. Девчонок из другой комнаты встречала разве что на кухне, обе были очень общительны. Правда, когда они узнали, что я умею шить и хочу стать модельером, сначала посмеялись. Где я – и где мода. Но я же хотела создавать для других, а не быть какой-то иконой этой моды. Но потом они нашли свою выгоду во всем этом и успокоились, когда часто стали просить что-то подшить, зашить, перешить.
Прознала о моем пока хобби даже Элка, когда застукала меня за рисованием новых эскизов.
– Что ты там все рисуешь? – спросила она как-то, отбирая у меня блокнот.
Я подумала, сейчас тоже посмеется. Но нет.
– Вау! – произнесла она, рассматривая вечернее платье – изящное, необычное, должно быть из атласной ткани и кружева. – Как здорово. Я бы такое надела.
– А я, кстати, тебя и рисовала.
– Да? Если ты чувствуешь стиль других, это и правда здорово.
И все бы ничего, пока постепенно я не начала понимать, чем еще занимается салон, в который я устроилась работать.
Его часто посещали именно мужчины, богатые мужчины. На стоянке перед окнами можно было увидеть только дорогие иномарки, красивые, блестящие, с персональным водителем. Как-то мне на глаза попался открытый журнал Аллы с фотографиями наших девушек и каким-то описанием под каждой. С ценами. Это было похоже на прейскурант. Сложилось такое чувство, что мне чего-то недоговаривают. Те же соседки то и дело о чем-то шептались. Но когда я обратилась с вопросом в открытую к Элле, она ничего не стала скрывать.
– Да, наш салон обширного профиля.
– Что это значит?
– Что у нас можно заказать не только стрижку, но и парикмахера в целом. Хотя не все девочки полезны именно в салонных делах. Некоторые просто работают на выезд. И это большой секрет. Если не хочешь потерять работу, лучше не болтай об этом. А также ты подписала бумажку о неразглашении внутренних дел, помнишь?
Что-то припоминала.
– А нельзя было мне сказать об этом раньше?
– Это что-то бы изменило? Или тебя кто-то заставляет заниматься клиентами?
– Нет, но...
– Успокойся. Заставлять тебя никто не будет, если только ты сама не захочешь.
– Я? Нееет.
– Зря. Получала бы в десять раз больше. А может и еще в чем-то бы повезло.
– А ты... тоже?
Она улыбнулась:
– Работаю с клиентами? Конечно. Я элитная девочка сопровождения. Это больше, чем просто с кем-то спать.
Я тактично промолчала, сделав вид, что все поняла. Да какая разница? Каждый сам выбирает, как ему зарабатывать.
После этого я пожалела, что попыталась что-то разузнать у своих соседок. Когда они поняли, что я в курсе, секреты прекратились. Теперь в доме то и дело велись беседы о сексе и клиентах, да о сексе с клиентами. Так я очень скоро узнала о салоне, видимо, все. Простыми словами – я устроилась работать в элитный притон с маскировкой под престижный салон красоты. Мои соседки – еще обычные девочки по вызову, когда-то приезжие из других городов в столицу за лучшей жизнью, но так и погрязшие в своей работе. Света, например, занималась этим уже пять лет, правда начинала в другом месте. Элла была уже элитной девочкой, наработавшей своих постоянных клиентов. Одним словом – многопрофильная любовница.
Поначалу мне было от всего этого не по себе. Но меня не трогали, позволяли зарабатывать, поэтому я быстро успокоилась. Стало страшно в тот момент, когда впервые проскочила мысль «может и мне попробовать?» Но она окончательно выветрилась из моей головы, когда я попыталась представить себя с одним из клиентов салона – толстым, старым и лысым типом. С молодым-то не была.
В итоге я пришла к мнению, что на меня пагубно влияет обстановка моего рабочего места. Хуже всего то, что я толком не могла сосредоточиться на учебе. Нужно было менять работу. Только я знала, что лучшего не найду, если вообще найду хоть что-то со своей трудовой с единственной записью "уборщица". Но мысли об уходе укрепились, когда Алла вызвала меня к себе в кабинет.