Сначала Крэй хотел лишь припугнуть, но в итоге остановился, тяжело дыша, когда эта сладко пахнущая магичка уже взахлеб рассказывала про то, какого демона ей понадобилось в лесу.
— Рог сатира... Сильнейшее средство. Снимает любую магию. А Солар, он, понимаешь... ну такой… Что ж ему теперь, жабой сидеть? Хоть и красивой. А везде цены такие, что проще сразу в петлю — это на остальное. А на твои рога, то есть в целом на рога — и вовсе. Вот я и решила… И хотела-то взять чуточку…Иначе Солар навсегда в перьях. А мне куда, если он таким останется?
Крэй отбросил крапиву и прикусил ребро ладони, чтобы не рассмеяться. Эти маги точно свихнутые. Охотиться на него, сатира, как на оленя — из-за рогов! Вот удумала! Точно малахольная…
А потом перестал смеяться и стиснул зубы.
Свои рога он клал на алтарь — когда не забывал, что это надо сделать, или в очередной раз, выметая пыль, спотыкался о них. Взамен те, кто носили дары, на следующий день оставляли корзины с морской рыбой, которую Крэй очень любил.
Он считал обмен честным. На кой ему старые рога? Он и лосиные на алтарь, бывало, клал, когда самому без надобности столько вешалок или светильников.
А вот оно как выходит: редкость, мешок золота за гран, бесценный ингредиент. Полезно знать. За одну эту новость девчонку можно было отпустить на все четыре стороны. Заслужила, хоть и нечаянно.
Но огонь, некстати разгоревшийся внутри, и не думал утихать. Крэй смерил взглядом перекинутую через бревно девушку. Та вертелась, пытаясь сползти, но у нее ничего не выходило. От рывков покрасневшая от крапивы попка подпрыгивала, и от каждого такого движения внутри Крэя как за корни дергали. Он почувствовал, как окончательно тяжелеют яйца и встает член. Теперь уже жестко, почти до боли.
Невыносимо хотелось. Брать. Трогать. И считать своим. По праву.
Крэй подумал, представил, как оно будет, если он потрется членом между этих округлых ягодиц, и стало жарко. Словно в летний зной оказался в пшеничном поле. И ведь можно взять прямо сейчас — девушка и сделать ничего не сможет, будет только стонать да поскуливать.
Но хотелось иначе. Не так. Не силой. От мысли о насилии магия внутри словно замерзала. Красивая и жизнелюбивая магичка нравилась не только ему, но и той волшебной силе, что питала колдовство. И та сила не желала боли и слез, она хотела любви.
Слишком многое будила чужачка внутри. И это многое требовало честности. Прямоты.
Ее же не на алтарь силком притащили, сама пришла. Не жертва. Скорее неожиданный дар судьбы.
Крэй отломил кусочек рога, ради которого девушка сунулась в убийственный лес, и положил ей прямо перед носом. А потом сделал то, чего так хотелось. Погладил круглую ягодицу, выпуская легкую магию — пусть залечит боль и уймет жжение.
Пока магичка решала (а сообразила она, что ей предлагают за сделку, почти мгновенно), Крэй наслаждался ощущением упругих мышц и гладкой кожи под ладонью, а потом, поймав в запахе согласие, прижал пальцы к узкому сжатому входу.
Девушка еще что-то говорила, но это уже не имело значения. Она согласилась. Согласие витало в воздухе, его чувствовала магия и принимала. Договор вступал в силу, и кажется, сам лес вокруг неуловимо менялся. Становился светлее и просторнее.
Крэй щелкнул пряжкой пояса, расстегивая его, и откинул в сторону набедренную повязку. Член, стоящий уже полностью, напряженный и подрагивающий, был готов к тому, чтобы раздвинуть головкой горячие лепестки входа и врезаться внутрь — сначала по первое кольцо, потом по второе и наконец по третье — самое выпуклое, возле основания.
Сквозь похотливое, застилающее разум, пламя в голове с трудом прорывалось понимание, что перед ним обычная девушка (хоть и магичка) и, чтобы выдержать страсть сатира, ей понадобится еще кое-что.
Крэй не отказал себе в удовольствии, шлепнул по крепкой ягодице, оставляя четкий красный след, и одновременно дал магии стечь по ладони, стать вязкой и густой, как еловая смола, а после направил ее ниже и внутрь. Чтобы она смешалась с собственной влагой девушки и дала силы выдержать все последующее.
Гостья застонала, но теперь уже точно не от боли. Приподняла попку выше, вильнула бедрами жадно и горячо. Внутри нее крылось столько желания, что оставалось только удивляться тому, что еловый ствол под ней еще не дымится.
— Эй, рогатый, развяжи меня, я…
— Хмм…
И смешок.
Крэй не собирался спешить. Развязать можно и потом. После. А пока пусть примет все, что пробудила своим приходом.