Мужчины не плачут, и Костя это знал, но было так больно, что хотелось плюнуть на все стереотипы и показать Малявке свои чувства. Его разрывало изнутри, земля уходила из-под ног. А ведь еще год назад его жизнь была совершенно другой, пронизанной стабильностью и уверенностью в следующем дне. Но потом появилась Мила и перевернула все с ног на голову. Она забрала его спокойствие, растоптала все устоявшееся, разорвала на мелкие клочки то, что он годами создавал. И вроде бы Костя мог вернуться к прежнему, но теперь все то, что у него было до Милы, потеряло краски.
— Не знаю… Давай договоримся встретиться через три месяца после того, как твоему отцу вынесут приговор, в кафе у бюро. К примеру, в три часа дня.
— Ты серьезно? Мил, мы же не герои кино.
— Да, Викинг, но так у нас будет возможность во всем разобраться. Если мы оба поймем, что хотим начать отношения сначала, то придем. Если нет, то ни один из нас не предъявит никаких претензий тому, кто не пришел. Викинг, я пойму, если тебя не будет… И лучше действительно не приходи, если не будешь уверен.
Мое желание неизменное и твердое,
Когда я рядом с тобой,
Я уже все то, чем только могла стать.
Перед выходом из дома Мила снова посмотрела на себя в зеркало. Прическа, макияж, ярко-желтое струящееся платье, босоножки на десятисантиметровой шпильке — она выглядела безупречно. Матвей выглянул в прихожую и улыбнулся.
— К нему? — спросил он.
— Пап… — протянула Мила.
— Что? Ты сама рассказала мне про три месяца. Я умею заглядывать в календарь.
— Я иду по делам и пока не знаю, с какими новостями вернусь.
— Надеюсь, что с хорошими. Людмила, мне нравится жить с тобой, но я буду куда счастливее, если вы с Костей помиритесь и ты переедешь к нему.
Последние четыре месяца Мила жила с отчимом. По официальной причине потому, что продала свою квартиру, чтобы Матвей выплатил долги за операцию по аресту Воронова-старшего. Несмотря на немалые средства, которыми он располагал, аренда двух вертолетов и авианосца была ему не по карману, пришлось платить издержки, и Мила, чувствуя себя обязанной, помогла отчиму расплатиться. Другой, неофициальной, причиной было то, что она боялась оставаться одна. Пока Мила жила мыслью о разоблачении Кирилла Олеговича, она не позволяла страхам взять над ней верх, но вернувшись в Москву, уже не могла спать спокойно, если рядом не было близких. Даже большой жирный рыжий Вик не мог уберечь ее от кошмаров.
Матвей был рад, что Мила перебралась к нему. Конечно, он не поддержал затею с продажей квартиры и утверждал, что сам справится с долгами, но все же уступил, когда понял, что должен принять помощь падчерицы ради нее самой. Так Мила перестала терзаться угрызениями совести из-за того, что заставила его волноваться и переполошить столько людей.
— Пап, пожалуйста, не строй иллюзий. Я правда не знаю, как все обернется.
— Он придет, не сомневаюсь, — Матвей поцеловал Милу в макушку и усмехнулся тому, как она отпрянула, чтобы поправить прическу.
— Позаботься о Вике! — кинула она и выскочила из дома.
Пока Мила ехала до центра, она думала о том, сколько всего произошло за эти месяцы. Свекрушке дали хороший срок, правда, под суд пошел только он и его приближенные. Партнеры по бизнесу удивительным образом испарились, сделав из него козла отпущения. Возможно, он сам согласился на такую роль, чтобы обеспечить себе безопасность.
Целлюлозный комбинат снова закрыли, и сотни людей вновь остались без работы. Мила связалась с Инной и предложила ей помощь, но та, когда узнала, по чьей вине их семья лишилась кормильца, не захотела ее слушать. Зарплаты в «Новом времени» Миле не хватило, чтобы как следует помочь Инне и Филиппу, но она пообещала себе, что не забудет о них и обязательно что-нибудь придумает.
По вине Милы без работы остались не только работники комбината. Бюро Кости терпело колоссальные убытки. Как только полиция начала проверки документации Бюро Вороновых, клиенты стали отказываться от их услуг, доход стремительно падал. Как крысы с тонущего корабля, первыми из бюро сбежали ведущие адвокаты. Костя молча подписывал заявления на увольнения. По иронии судьбы с ним остался только штат секретарей, держать который в полном составе не было ни нужды, ни возможности. Костя в одиночку брался за ведение даже самых мелких дел, снизил стоимость своих услуг, только чтобы получить новых клиентов, но все равно не мог удержать бизнес на плаву.
Обо всем этом Мила знала от Алисы. С Костей она не общалась с того дня, как он привез ее в Москву и передал родным. Они виделись в суде над Кириллом Олеговичем и пару раз в полиции при даче показаний, но только обменивались легкими приветствиями. И вот сегодня должна была состояться их встреча… или не состояться.