— Мила! Костя пришел! — крикнул Матвей как раз тогда, когда Мила собиралась выйти из своей спальни. Она последний раз взглянула на себя в зеркало и довольная собой, направилась к прихожей.
Она была уверена, что сразит Викинга, и надолго его точно не хватит. Столько месяцев воздержания наверняка стоят этой ночи. Сегодня все будет по-особенному. Когда-то она сказала Косте, что делать предложение руки и сердца не его конек, этой ночью Мила хотела намекнуть, что в четвертый раз все будет по-другому. И если у него остались какие-то сомнения, то она их развеет.
— Ты… Вау! — оторопел Костя. Приглашая Милу к себе, он планировал скромный, почти семейный вечер, но Малявка, как всегда, превзошла его ожидания.
На Миле было темно-зеленое атласное платье в пол с длинными рукавами и совершенно без декора, но главным было другое — глубокое декольте, заканчивающееся под пупком, не оставляющее простора фантазии.
Долгий целибат напомнил о себе, и Костя схватился за пакет с продуктами, чтобы скрыть неуместное желание. Ему стало невыносимо стыдно перед Матвеем, ведь в первую очередь он хотел показать, что испытывает к Миле не просто физическое влечение. К счастью, Матвей не заметил Костину реакцию.
— Дорогая, ты бы надела кофту… — с трудом выдавил Матвей. Когда днем он возил это платье в дом быта, то даже не представлял, какой у него вырез. В пакете оно выглядело очень даже скромным. И как он не почувствовал неладное.
— Не беспокойся, папочка, я же в машине.
— Да, но… Хкм…
— Все, папуля, нам пора! — Мила подбежала к Матвею и поцеловала его в щеку. — С наступающим. Я люблю тебя!
За Милой и Костей закрылась дверь, их голоса разносились по подъезду, пока не приехал лифт, потом во дворе раздался звук заведенного двигателя и шум отъезжающей машины. По телевизору начался показ очередного советского фильма. Где-то раздались выстрел салюта, и небо окрасилось миллионом разноцветных огней. Кто-то пел про трех белых коней, а кто-то просил прекратить горланить. А Матвей продолжал стоять в прихожей, все еще чувствуя на щеке горячий след поцелуя дочери. Он даже не заметил, как по щеке покатилась слеза.
— Замечательная у нас с тобой девочка, — прошептал Матвей и не спеша двинулся в комнату. — Видишь, Оленька, какая она красавица. Это ей от тебя досталось. Надеюсь только, она станет счастливее тебя. Но ведь тебя никто так не любил, как я. А вот ты… Но ты тоже меня любила, по-своему, конечно, но любила. Только у Милы все будет лучше. Она с ума сходит по Косте. Дай Бог, в этот раз у них все получится. Ты же там с облачка за ними присмотришь?
Через три часа, когда Мила, счастливая, будет хлопотать на кухне у Кости, Матвей достанет из гардероба свой лучший костюм. Гладко выбритый, надушенный любимым одеколоном жены он отправится в ресторан, где для него приготовят столик на двоих, а вот блюда на одного. За бокалом шампанского, провожая еще один год, прожитый без любимой супруги, он впервые не будет грустить. Его мысли будут не об Ольге, Матвей будет думать о Миле, своей любимой дочери.
Капкан для Викинга-2. Часть 2
Мила поерзала на кожаном сиденье и вспомнила слова Матвея о кофте. Сейчас они не казались ей такими глупыми. Колючее шерстяное пальто практически на голое тело дарило мало приятных ощущений и вызывало противный зуд.
— Ты чего? — нахмурился Костя, глядя на Милу.
— Ничего… Жарко что-то, — вздохнула она и стала расстегивать пальто.
— Ты что… собираешься его снять?
— Почему бы нет? — Мила игриво подмигнула Косте и стала расстегиваться. — Тут так душно…
— Тогда лучше так, — Костя наполовину открыл окно со стороны Милы. Ее моментально обдало холодным воздухом, пришлось резко запахнуть пальто, и она недовольно скрестила под грудью руки. — Я сделал что-то не так?
— Все так. Когда же мы уже приедем? — простонала Мила и подняла обратно стекло.
— Сейчас восемь баллов, так что еще минут сорок.
— Это был риторический вопрос, Викинг. Мог бы не отвечать, я же не слепая.
— Кхм… Ты сегодня что-то не в духе. У тебя есть что-то, что ты хочешь мне сказать?
— О чем? — удивилась Мила.
— Ну, например, что хочешь сбежать от меня на какую-нибудь вечеринку. Твое платье…
— Черт, Викинг! — перебила его Мила и все-таки стащила с себя пальто-власяницу. Теперь, когда грубая ткань не колола ее нежную кожу, она поняла, как отвратительно вела себя с Костей, в то время, как собиралась действовать совсем иначе. Мила отстегнула ремень безопасности и, усевшись вполоборота к Косте промурлыкала: — Милый, ну что такое ты говоришь? Я никуда от тебя не сбегу… Не надейся.
— Хм… — Костя криво улыбнулся, бросив голодный взгляд на Милино декольте, и в этот момент его долгое воздержание напомнило о себе. — Твою мать, Малявка! Надень пальто и пристегнись!
— Эй… Ты чего?
— Ничего. Сядь прямо и пристегивайся, а то высажу.
— Не посмеешь!