— Я побежала. Пока. Спасибо за все!
— Жанн… — Мила замялась, чувствуя невыносимый груз вины, но, переборов себя, улыбнулась, — отдохни как следует и позвони, когда вернешься.
— Хорошо.
Девушка подхватила свой чемодан и засеменила к стойке регистрации. Только когда Жанна скрылась в зоне паспортного контроля, Мила направилась обратно к стоянке. Сейчас у нее было одно-единственное желание — приехать домой, упасть в кровать и проспать сутки, только бы заглушить разъедающую ее изнутри ненависть к самой себе. Последние несколько дней были слишком тяжелыми, она сама не ожидала, что ей будет так больно. Мила переживала предательство Кости, как если бы он изменил ей, и ненавидела Лидочку за себя и за Жанну. Она старалась поддержать подругу, но в то же время была готова на все, лишь бы Костя не помирился с невестой. Мила помогла Жанне съехать из Костиной квартиры и нашла временное жилье, уговорила одной полететь в свадебное путешествие и позаботилась о том, чтобы Викинг не попытался ее остановить. С Костей они виделись дважды: в первую встречу разругались, потому что он заявил, что не уволит Лидочку из бюро, во вторую — помирились. В бюро Мила взяла несколько отгулов, в которых Костя не мог отказать, зная, что это время она проведет с Жанной.
Костя не мог найти себе места. Он проклинал себя за то, что поддался соблазну провести последнюю ночь с любовницей в отеле. И надо же было такому случиться, что именно там оказалась его невеста! Он догадывался, что все произошло не случайно, и через Алису попытался выяснить, почему девичник был организован именно там. Но подруга рассказала, что это была идея инициативной Вики, с которой Косте нечего было делить. Действительно, страшное совпадение.
От Малявки Костя узнал, что его невеста нашла временное жилье и не хочет его видеть. Конечно, он наплевал на ее желание и бросился к ней, но Жанна ему не открыла. Просидев три часа на голом полу под дверью, Костя решил поступить как обычный брошенный мужчина — ушел в бар и напился. Не помогло.
На следующий день в час их с Жанной ждали в ЗАГСе, но никто из молодоженов не удосужился известить гостей, что свадьбы не будет, и эту задачу взвалила на свои плечи Алиса. Костя не интересовался, отменили ли его свадьбу, сам он не смог поговорить даже с отцом. Тот сам вызвал его на разговор, когда Костя явился на работу.
— Гаденыш! — рассвирепел Кирилл Олегович, громко хлопая дверью, как только сын зашел в его кабинет. — Ты представляешь, как меня подставил? А гости?
— Пап, не кричи, — простонал Костя, хватаясь за больную голову.
— Чтобы до конца недели в бюро не появлялся! Проспись, протрезвей и помирись с Жанной. Делай, что хочешь, но чтобы в крайнем случае через месяц был на ней женат!
— Она не выйдет за меня, и ты это знаешь.
— Меня не волнует, как ты этого добьешься, — отчеканил Костин отец. — А теперь иди с моих глаз!
Костя не стал спорить с отцом, но к Жанне не поехал. Вместо этого он вернулся домой, по пути купив бутылку «Курвуазье»****. Сидя в пустой гостиной, выпивая коньяк прямо из бутылки, он вдруг осознал, что как бы сейчас ему ни было больно, это чувство не сравнится с тем, что он пережил, когда ушла Алиса. Тогда ему словно вырвали сердце и оставили медленно и мучительно умирать. Алисой он дышал, именно поэтому, превозмогая боль и плюя на гордость, стал ей другом… только чтобы не задохнуться от одиночества. Почему сейчас этого не было? Костя любил Жанну, вот только ей удалось подчинить себе лишь часть души, в то время как Алиса смогла забрать себе всю. Ему дико захотелось услышать ее голос. Она, как и остальные, злилась на него, но все равно оставалась его другом. Костя потянулся за телефоном и только сейчас увидел сообщение от Малявки:
«Жанна улетит в ваше свадебное путешествие. Это поможет ей пережить твое предательство. Пожалуйста, если в тебе осталось к ней уважение, и если она тебе все еще дорога, отпусти ее. Не пытайся остановить».
И Костя ее отпустил. Он даже не мог предположить, что Жанна до последнего будет стоять перед стойкой регистрации и мечтать только о том, чтобы он появился. В тот момент она бы простила ему все, только за одно мимолетное «люблю». Жанна прошла регистрацию и паспортный контроль, направилась к выходу на посадку и только тогда разрыдалась.
— Простите, вам плохо? — обратилась к ней девушка в форме какой-то чартерной авиакомпании.
— Нет… нет, все в порядке, — с трудом выдавила Жанна, вытирая рукавом рубашки мокрые щеки.
— Возьмите, — девушка протянула ей носовой платок. — Может быть, в медпункт? Там вам дадут успокоительное?
— Не надо. Моя посадка, — Жанна кивнула на редеющую очередь. — Спасибо вам.