Это даже больно. Но я улыбаюсь, пытаюсь улыбаться, по крайней мере.
- Ты расстроилась? – Это Паша. Подошел сзади, обнял осторожно. Пытается меня поддержать, приободрить. Спасибо тебе, любимый. За то, что ты есть, и за то, что ты рядом в такие минуты.
- Немножко. Знаешь, му…- Осеклась. Ну вот, чуть не ляпнула про муравейник. Вот ведь шальная мысль скрываться от проблем! Нет, для меня это не выход. Я буду смотреть неприятностям в лицо. Я слишком смелая или слишком трусливая, чтобы поворачиваться к ним спиной? Не знаю. Но я такая, какая есть. – Твои предложения для поднятия настроения?
- Чай с именинным тортом. Вернее, пирогом. – Павел улыбается. Хорошо, что слог «му» он принял за оговорку, а то даже стыдно, ей богу. – Ну а в дальнейшем военные действия.
- Какие-какие действия?
- Военные. На улице снежная, теплая погода. Предлагаю развернуть военные действия и закидать всех «самодельными» снежными снарядами.
Ой, ну и детство! Вчера – шарики с водой, сегодня снежки. Ну вот, Анна Молотова, а ты переживаешь, что детская пора прошла и ты повзрослела.
Повзрослеешь тут, как же! Никто не даст!
- Мы не слишком великовозрастные детишки, чтобы играть в снежки? – Я хмурюсь, но Паша меня знает. А раз так, уже понимает - я согласна.
- Да, нет. В самый раз.
И что вы думаете? Мы ведь всех собрали, одели-обули и дружно, общей кучей-малой высыпались на улицу. Даже Алена кидалась снежками. Визжала при этом, как сумасшедшая, но атаковала ребят ничуть не хуже заправской хулиганки. Хотя это, собственно, вовсе не ее любимое занятие. Я впервые вижу, чтобы она совершала столько телодвижений. И это наша ленивая Алена? Не может быть. Точно завтра весь снег растает, и трава зеленая вырастет, раз уж Алена начала играть в снежки!
Диана тоже кидалась снежными снарядами. Куда она денется?! Это акт не нападения, а защиты. Ну, стой столбом и не двигайся, если тебе все равно, что через пять минут такого стояния ты просто-напросто превратишься в снеговика. Диану такой расклад не устраивал, и она прыгала со всеми. Даже хохотала, когда ей Фокс за шиворот снега накидал. Думаю, будь на его месте кто другой, ему бы не поздоровилось, а так вечер прошел без драк и разбирательств, со смехом и шутками. Меня, вот вообще в снегу вываляли, с головы до ног. А потом кто-то «умный» вспомнил, что именинницу положено за уши дергать. Я отбивалась, как могла и долго бегала от толпы людей, у которых свет клином сошелся на моих ушах! Мне кажется, семнадцать раз – это уже перебор. То ли еще будет в сорок пять! Или в семьдесят? Но, кажется, в столь почтенном возрасте за уши уже не дергают. Завидую.
Я же, как чебурашка. Уши горят. И ведь не доверили, редиски, Паше ушки мои бедные дергать! Сказали – он бы меня пожалел. Ну, конечно пожалел бы! Вот только я была бы только рада.
Мечтать не вредно.
Потом, мокрые от подтаявшего снега, мы еще топали до метро - провожали тех, кто далеко живет, всей дружной компанией. Потеряли по дороге пару человек – из тех, кто решил ехать наземным транспортом. В конечном итоге, когда очередная волна поздравлений, уже «на дорожку», схлынула вместе с гостями, нас опять осталось трое. Я, Фокс и Паша.
Мне так хотелось поговорить с Фоксом о Диане. Ведь они же сидели рядом, потом еще на кухне болтали, я видела. В снежки играли вместе. Страшно, правда, спугнуть симпатию неуместными расспросами. Но ведь мне так любопытно!
А с Пашей просто хотелось побыть наедине. Можно даже ни о чем не разговаривать - просто постоять, подержаться за руки…
Как всегда, по закону подлости ничего не выходит. А совместить эти два варианта, по-моему, невозможно. Так что, Анна Молотова, попрощайтесь-ка вы с молодыми людьми, и отправляйтесь спать. Тем более что время уже позднее, день был насыщен событиями - пора и на боковую.
Я поцеловала Пашу, заранее пожелала спокойной ночи Фоксу. Ведь бабушка, наверное, уже легла. Совсем не хочется будить ее громкими разговорами или приглушенным шепотом. После чего мы с Фоксом просочились домой.