Внимательно слушая, я не отводила глаз от стола с педагогами, вот к ним подошла Инга Петровна, все поздоровались. Она что-то спросила, преподаватель по психологии поморщился, Болотов усмехнулся, остальные тоже покачали головами. Мне стало любопытно, о чем речь, и тут она посмотрела на меня. Внимательно. Пристально. Я поспешно перевела взгляд. По спине снова пробежались мурашки, мелькнула безумная мысль, что она могла спрашивать обо мне. Вот и прекрасно, сегодняшний день великолепно подтверждает, что это место не для меня.
- Ладно. Я пойду, переодену кроссовки, встретимся на поле! - Леся поднялась и ушла.
- Кроссовки? Что заставило ее снять любимые каблуки? - напряглась я и потянулась за расписанием.
- Сейчас будем бегать, - спокойно заметила Альбина.
Только тут до меня дошел весь ужас происходящего.
- Весь урок?
- А что такого?
- Да нет, ничего, - пожала я плечами. И, правда, ничего... час беспрерывного бега, это же такой пустяк.
И все-таки это оказалось еще ужаснее, чем я предполагала. Мы бегали вокруг школы, и я явно была слабым звеном. Девочки меня подгоняли, но я лишь отрицательно качала головой. Никто не говорил, что надрываться обязательно.
-Шестакова! - закричал Болотов, замедляясь и дожидаясь, когда я добегу до него, остальные были уже далеко впереди. - Ты собираешься хоть чуточку напрячься??
- Я уже выдохлась, - огрызнулась я.
- Да, твои данные еще слабее, чем я думал, - заметил мужчина и, не тратя на меня больше времени, убежал вперед. Стиснув зубы от злости, я плелась за ними.
Все уже расходились на перемену, когда я доковыляла до финиша.
- Худший результат, Шестакова, ты последняя, так что на тебе сегодня общественные работы. В семь вечера поможешь в северном крыле, в хранилище, - бросил сухо мужчина, что-то записывая в своем блокноте, и удалился к ангарам, я жадно ловила воздух и не понимала, что произошло.
- Что значит... общественные... работы... - задыхаясь, спросила я у девочек, дождавшихся меня, чтобы идти на следующий урок, который пройдет в здании.
Ответила Леся:
- Забыла? Я вчера тебе говорила, что отстающих оставляют на отработки.
- Прекрасно! Просто замечательно! - проворчала я, и вправду начиная припоминать.
- И что, если бы ты помнила, то прибежала бы на финиш не последней? - разумно спросила Альбина.
Да, знание ничего бы не изменило. Я была сильна на коротких дистанциях, но не на таких продолжительных. Это бы ничего не изменило.
- Нет, ты права... Просто, я бешусь! Кто вообще такие тупые правила придумал...
- Ну, ту же нет оценок, - пожала плечами Женя. - Им надо как-то выделять, тех, кто не успевает по предметам. Например, после неуда за бой Кирилл тоже сегодня на общественных работах.
- То есть, меня еще могут и на всех уроках за такое отставание наказать? - мои глаза округлились. Похоже, с моими, как выразился Болотов, скудными данными, передо мной открывается блестящая карьера уборщика.
- Не бойся, больше часа все равно работать не будешь,... наверное,...
Я застыла на месте, уставившись прямо перед собой.
- Шутите?! - удивленно воскликнула я.
Девочки проследили за моим взглядом.
- А что такого?
- Часовня? Здесь?!
Я удивленно смотрела на небольшую часовенку, в два этажа, странно, что я не заметила ее раньше.
- Верить никто не запрещал...
После скучного урока, где нам показывали какой-то фильм про строение тела человека, мы опять попали в ангары. На этот раз высокая брюнетка раздала нам ножи. В метании ножа я преуспела так же как, и в стрельбе, то есть вообще никак. Благо, что ни в кого не попала. После этого мой день мучений должен был бы закончиться, если бы не это наказание. После ужина я вяло поплелась в указанном направлении, сверяясь с картой. На месте уже был Кирилл.
- Привет! - бросил мне парень. - Мы не успели познакомиться. Кирилл.
- Лена. И что нам надо будет делать?
- Не знаю, скорее всего, перекладывать пыльные документы, в хранилище время от времени что-нибудь выкидывают или обновляют базу данных.
- Прекрасно... - яд в моих словах сегодня никак не кончался.
- Ой, ребятки, вас ко мне прислали? Какая радость, пойдемте, покажу что сделать!
Женщина лет шестидесяти никак не вписывалась в атмосферу этой школы. Больше всего эта старушка напоминала мне бабушек, что сидят у подъездов. Мы зашли в большую комнату, из которой вели двери еще в несколько залов. Как я поняла, это было что-то вроде местной библиотеки. На столе этой старушки лежало вязание, в голове промелькнула веселая мысль, что она может орудовать спицами, как ножами. Но, посмотрев на этот божий одуванчик еще раз, я пришла к выводу, что у меня начинает развиваться паранойя.
Она отвела нас в дальнюю комнату, там, в основном, были пыльные коробки, в которых обнаружились старые бумаги. Нам велели перетаскать их в подвал. Работа бы не была такой трудной, если бы не бег и вчерашнее падение с дерева. Мои ноги, в буквальном смысле, подкашивались, пока мы с Кириллом спускались по лестнице. На втором этаже, в одном из кабинетов, я увидела ребят, моющих класс.
- Слушай, это же, сколько надо народу, чтобы все это здание вычистить, - с сомнением сказала я. - Как они справляются?
- Помимо нас здесь еще работают слуги, - ответил Кирилл. Мы остановились передохнуть на пять минут в темном подвале, куда перетаскивали коробки.
- Слуги? Я не одного не видела... вроде.
- Они работаю ночью, вроде бы. Мне ребята со второго курса рассказывали, что зимой на улице расчищают снег мужчины из деревни. Они, вроде как, не мозолят глаза.
- А что такого, если бы мы их видели? - я не понимала смысла.
- Я и сам не знаю. Может, наоборот, это им так удобнее работать. А еще... ходят страшилки о привидениях...
- Привидения? Здесь?
- Да. Дети, которые умерли здесь... Они бродят ночами. Часто рассказывают о тенях, которые заметили.
- Приведений не существует. Это детская страшилка, - отмахнулась я.
Утро следующего дня было мучительным, тело болело еще сильнее, в дополнение к этому ужасно гудели ноги.
Я чувствовала себя полной неудачницей, схлопотала два наказания, и одно из них, конечно же, за бег. Ноги словно налились свинцом, и я несказанно обрадовалась, когда в наказание не пришлось бегать по лестницам, а всего лишь мыть пол в одном из классов. Неделя тянулась ужасно долго, в пятницу я думала, что просто не смогу встать с кровати, но, пересилив себя, поплелась на занятия.
- Шестакова! Это что такое!
Я вздрогнула от этого крика и подняла глаза, передо мной стоял яростный Болотов, класс уже скрылся за поворотом нашей обширной школы, я же уже не пыталась бежать, зная, что наказание обеспеченно, а просто медленно шла вперед. Мужчина стоял на моей дороге, и его глаза метали молнии.
- Я иду, - спокойно ответила я, останавливаясь перед ним.
- Не слепой, это-то я как раз прекрасно вижу, я не вижу причины, по которой ты прекратила бег.
- Я устала, ясно?! Мне все равно не добежать, а наказание и так будет! Отстаньте от меня!
Всегда спокойный внешне, мужчина сейчас потерял контроль над своими эмоциями, его глаза метали молнии, губы были поджаты, и руки напряжены. Не дай бог, ударит, подумала я и сделала шаг назад, в этой школе всякое бывает. Видимо он заметил испуг в моих глазах и разжал кулаки.
- Возобновить упражнение.
- Я же сказала, не могу.
- Я еще не видел, чтобы ты реально старалась. Все сюда приходят с низкой подготовкой, но стараются достигнуть результата, ты же сложила руки и лениво плывешь по течению, даже не делая никаких усилий.
- А что в этом плохого? Я не просилась сюда! - огрызнулась я.
- Но если ты оказалась здесь, будь добра - учись!