— Мария, это ваша дочь? — интересуется у мамы, но не сводит с меня глаз.
— Да, — с лёгким волнением отвечает она.
Он молча изучает мое лицо, а после продолжает:
— Очень похожа на мать. Как вас зовут? — обращается ко мне.
Кажется, мужчина слеп, раз видит нашу с мамой схожесть, ведь мы с ней совсем разные. Говорят, я точная копия бабушки, но мне, к сожалению, не довелось с ней увидеться и убедиться в этом.
— Медея.
— Очень приятно, Медея, — улыбается, протягивая мне конверт. — Ренат Янович, — представляется в ответ.
— Взаимно, — отвечаю без каких-либо эмоций и принимаю деньги.
Мужчина проходит дальше, а я обращаю своё внимание на маму, которая встревожено глядит ему вслед. И что могло её так взволновать?
Как только Ренат Янович покидает помещение, все садятся за поздний ужин, а я двигаюсь к выходу, чтобы покурить.
На дворе уже далеко за полночь, но по ту сторону двора до сих пор слышатся разговоры самых стойких гостей. Заметив расположенный на маленьком закутке диван, от радости блаженно закатываю глаза и удобно устраиваюсь на нем. Достаю сигарету, зажигаю и делаю долгожданную затяжку. Удивительно, как же этот процесс успокаивает, превращаясь в дурную привычку.
Изучая двор вокруг себя, не замечаю, как рядом оказывается питбуль, который подозрительно принюхивается к моим лаковым туфлям. От неожиданности одёргиваю конечность, от чего собака начинает неодобрительно рычать.
Мысленно прощаюсь с одной из частей своего тела, но из-за угла появляется мужчина и окликает собаку. Она покорно отстраняется от меня и бежит к своему хозяину.
— Здесь не курят, — грубый мужской голос теперь обращается, по всей видимости, ко мне.
— А где же курят?
Поняв, что теперь мне не угрожает монстр, в лице огромного пса, закидываю ногу на ногу и всматриваюсь в темноту, делая новую затяжку.
Лица моего собеседника мне не разглядеть, так как он не спешит встать под свет уличного освещения.
— Раскройте глаза, — он указывает рукой в сторону, тем самым заставив меня повернуться и посмотреть себе за спину.
В метрах ста вижу беседку и сидящих в ней двух курящих мужчин.
— В следующий раз буду знать, — раскачиваю накинутую ногу взад вперед. — Спасибо, что оповестили.
Не идти же мне туда с небольшим остатком, чтобы докурить его?
Но мужчина, кажется, другого мнения. Он резко оказывается рядом, наклоняется надо мной и выхватывает сигарету из рук, что выводит меня из себя. Я поднимаю голову вверх, и теперь мне предоставляется возможность разглядеть его.
Суровые черты лица, немного пухлые губы, зажатые в твердую линию, и неимоверно тяжёлый взгляд, что выжигает во мне дыры, слегка сбивают столку, и я не сразу понимаю, что он точная копия хозяина этого поместья. Скорее всего сын, которого я ни на шутку разозлила. Ну тут уж наши чувства взаимны.
— Могли бы и попросить, я бы угостила новой, — лучезарно улыбаюсь ему на его хамство, из последних сил скрывая злость.
— Не заставляй меня тушить её на тебе, — бесстрастным голосом произносит он и протягивает сигарету обратно. — Потуши сама.
Его неуважительное обращение ко мне начинает кипятить кровь, и хочется этот окурок потушить прямо на его языке. Очертив круг ногой, я медленно встаю и отбираю сигарету обратно. А после, долго не думая, кидаю её на брусчатку и тушу ногой.
— Как скажешь! — ухмыляюсь ему в лицо и разворачиваюсь обратно к служебному входу, чтобы пойти поторопить маму.
Но не успеваю я и шагу ступить, как он хватает меня за локоть и разворачивает к себе.
— Я понимаю, что воспитанию таких, как ты, не учат. Однако наклонись и возьми этот окурок и брось в мусорный бачок.
— А ты, прости, кто такой, чтобы мне указывать? — спрашиваю, уже теряя остатки терпения.
— Кто я такой? — переспрашивает с усмешкой на губах. — Малышка, лучше тебе сделать то, что я сказал, и не связываться со мной.
Его слова лишь веселят меня. Тоже мне, очередной герой-пустослов.
— Я сделаю вид, что испугалась. А то боюсь, травмирую твоё завышенное эго.
Его пальцы сильнее впиваются в руку, и я слегка взвываю от боли. Он медленно, с особой лёгкостью, спускает меня к земле, хоть я и пытаюсь этому противиться. Однако, поднимать этот окурок я все равно не стану. Пусть хоть руку ломает, но я не лишу себя гордости перед таким самодовольным гадом.
— Твоя обязанность наводить чистоту в этом доме, а не создавать бардак. И если до тебя не доходят такие элементарные вещи…