На его пьяном лице не отображалось никаких признаков смертельной болезни (разве что алкоголизма), однако завещание уже было составлено. Требовалось лишь заверение нотариуса и подпись самого составителя.
— Ну як скажете. — вздохнул парень в костюме, взял ручку и склонился над едва ли заполненным листом бумаги, чтоб начертить подпись.
В руках Коли зазвонил мобильный. Он жестом попросил нотариуса, чтоб тот не спешил. Ручка замерла в миллиметре от листа.
— Алло. — Уже в одном этом слове была слышна укоризна, но в тоже время из голоса ушёл весь хмель, будто тот за секунду отверезел.
Собеседница ещё некоторое время молчала, потом тяжело вздохнула:
— Як ти? — Это была его бывшая жена Лиза.
— Чо дзвониш?
— Слухай, якби я знала шо вона померла я би зразу взяла від тебе трубку… — Она опять вздохнула. — Ну так шо, все-таки коронавірус?
— Угу. — Коля поднялся со стула, подошёл к серванту и достал бутылку коньяка.
— Якшо шо Андрію я вже розказала. Ти ж знаєш, він її дуже любив … заплакав.
— А його дружок тоже плакав?
— Коля, ти можеш хоть зараз про це забути?! — голос Лизы тут же сорвался на крик. — В тому шо наш син виріс голубим винити можеш тільки себе! Ти його вопше не виховував ніяк, міг тільки наказувати!
— А значить ти хочеш сказати шо ТИ його дуже виховувала?! — Коля тоже стал орать. — Чи може твій сраний Славік його виховував? О-о, той то міг. Міг навчити як трахатись з чужими жінками!
На линии зашипело злое сопение бывшей жены. Эти разговоры уже несколько лет никогда и ни к чему не приводили. Когда Лиза опять заговорила голос её был ровным и спокойным.
— Ось через це я від тебе трубки і не беру… Ладно, скажи коли похорони, ми приїдем хоть попрощаємось з бабою Вальою. — Коля одной рукой откупорил коньяк и стал заливать в себя приличную дозу спиртного. В трубке послышались громкие глотки. — Знов бухаеш? — буднично спросила Лиза.
— Я її вже поховав. — отпрянув от бутылки, сказал Коля.
— Шо? Ти даже не покликав нас на похорони Андрійової баби? — В голосе Лизы Коля не услышал искреннего негодования. Она была только рада, что и дальше не будет видеть его недовольную рожу. — Ти як був гімном, так ним і остався.
— Ти не брала трубки, курка ти драна! — Коля так орал, что аж стал плеваться. — Мені шо треба було оставити її гнити на ліжку і ждати поки ти подзвониш спитаєш коли похорони?!
Лиза молча прервала связь. Коля сделал ещё глоток и посмотрел на парнишку нотариуса. Тот холодно смотрел на своего клиента, будто никакого разговора по телефону и не произошло, его ручка всё также висела в миллиметре от листа с завещанием. Коля моргнул и из глаз вытекли две слезы. Он кивнул нотариусу и тот заверил составленное завещание… Никому ничего…
2
Конг наблюдал как красный фольксваген выкатывается из-за поворота и мчится в сторону города.
— Вон они! Чёрт возьми, ты можешь ехать быстрее?! — прокричал он водителю в лицо.
За баранкой сидел крепкий бородатый мужик. Но, когда на тебя орёт такая зверюга как Конг, любой невольно превращается в маленького котёнка, который хочет обратно к маме кошке.
Лицо этого человека не было изуродовано посторонними генами, хоть те там и присутствовали. На каждого процедура вживления ДНК животного действовала по-разному — одного меняла до неузнаваемости наделяя владельца особыми способностями, как например напавшего в церкви, а другой может отделаться лишь частичным выпадением волос.
Они постепенно приближались к цели, как в руке горилоподобного человека закряхтела рация:
— Приём!?
— Что там у вас? — спросил Конг, ожидая сообщения, что его недавнее поручение выполнено. Они засекли писателя, как только тот попал на камеру дрона. В это время Конг уже был в пути и ему об этом сообщили по рации. Он, недолго думая, приказал снести ютуб-канал блогера, а на въездах в город и ближайшие сёла развернуть вооружённые блокпосты.
— Блогер начал прямую трансляцию, прямо с машины. — сказал мужской голос из рации.
— Что!? — Генералу стоило огромных усилий не раздавить крохотную рацию в руках. — Я же сказал вам заблокировать сраный канал!
— Мы как-раз над этим… — Голос внезапно замолчал.
— Что ещё?
— Писатель в кадре. Он говорит, что…
Конг в ярости сжал огромный кулак и всё-таки раздавил хрупкую рацию, превратив её чуть-ли не в порошок. Генерал тут же пожалел о содеянном. Его единственное средство связи с базой было утеряно. Давно у него не было таких приступов ярости. Он постарался успокоиться.