3
Конг подошёл к Коле, схватил его за шкирку и потащил в ближайший дом, злобно бормоча:
— Ну привет, сраный яйцебык. — Это оказался дом Тары. — Сейчас ты у меня попляшешь, грязный червяк.
Коля не сопротивлялся. Он в один миг превратился в пузатое, безжизненное, пьяное тело, которому лёгкая смерть уже не светит. Конг подозвал к себе двоих военных: один здоровый, с чёрными жвалами на хитиновой морде, а у другого глаза постоянно смотрели в разные стороны и кожа отдавала зелёнкой.
Генерал остановился у двери, что-то сказал солдату, после чего последовала вспышка в лицо Коли, но не удар, скорее всего фотоаппаратная. Военный с жукоподобным лицом зашёл в дом вместе с Конгом и трепыхающимся Колей.
Ни руки, ни ноги Колю не слушались, даже похоже, что и мозг Колю не слушал. Каждые несколько секунд проскакивала мысль о свободном полёте с многоэтажки. Но вот его усадили на то самое кресло перед упавшим столом и телевизором.
Конг поднял второй стул и пульт. Вместе с ним кресло казалось детским, а когда Конг опустил на него свою огромную задницу, ножки с болью заскрипели, но дуло револьвера нежно их успокоило, нежно пристукнув. Пульт направился на телевизор. Коля подумал, что Конг своими огромными пальцами за раз нажмёт все кнопки сразу, но нет. Звук немного уменьшился, и на экране высветилась плашка с программой и временем: «20:04». Позади Коли стоял жукопобный.
— Ну что, рассказывай, — будто с давним другом заговорил Конг.
— Шо розказувати?
Конг кивнул позади стоявшему и Коле тут же прилетела оплеуха. Две ножки стула поднялись в воздух, но Коля поймал равновесие и стал обратно. Из-за сильного опьянения, значительной боли он не почувствовал.
— Где они? — продолжил Конг, скрестив пальцы на животе. — Тебе стоит лишь рассказать, и всё закончиться.
— Я не знаю. Вони мені нічого не казали. Чесно. — Коля погладил ушибленное место ладонью. Жгло. Они даже не удосужились его связать.
Вдруг с улицы послышалось несколько выстрелов. Коля вздрогнул. Конг лишь глубоко вздохнул через нос, поднялся со стула и навис над Колей. Он был настолько большой что голова сидевшего была на уровне пояса Конга. Генерал приказал:
— Дозу, чтоб не отключился.
В плечо Коли тут же вонзилась игла. В кровь будто вошла жажда действовать, похоже на наркотики.
Конг легонько показал своему подчинённому пальцем, и тот крепко обхватил Колю сзади. Коля стал тут же вырываться, но тщетно. Его будто в стальных тисках зажали.
Больше ничего не спрашивая, генерал взялся обеими руками за ладони пленного и со всей силы сжал их. Жуткий хруст окрестил комнату… Крик и слёзы. Боль… непередаваемая боль, будто руки по локоть опустили в лаву, казалось большей боли Коля в жизни не чувствовал.
Конг на некоторое время ослабил хватку:
— Где они?
— Я не знаю! — закричал Коля.
Жук сзади довольно защёлкал, но Конгу это начинало надоедать. Он опять сжал руки Коли, и они просто взорвались. Крик во всё горло. С жатых кулаков Конга стала сочиться кровь, и он отбросил кровавый фарш в свободное плаванье. Переломанные и слепленные в две лепёшки ладони упали на колени, что принесло ещё одну порцию резкой боли.
— Я не знаю! — орал во всё горло Коля. — Не знаю! НЕ ЗНАЮ! — Крик перешёл в неистовое рыдание, а в голове так и крутилась мысль о свободном, всепоглощающем падении с многоэтажки.
Конг со всей силы наступил подошвой своего огромного ботинка на, обутую лишь в носок, ступню Коли. Сначала на одну, потом на другую. Бам. Бам… Крик… Боль… Слёзы… Стрекотание под ухом… Я падаю… Я падаю… Ступни превратились в кашу. Удары были такой силы, что в полу образовались две ямы.
— Я НЕ ЗНАЮ! — Взвыл Коля.
Конг сел обратно на стул и опять скрестил пальцы, наблюдая.
— Ты высадился здесь с телефоном. Зачем?
Коля увидел свет, за который можно вцепиться.
— Вони… — всхлипы, — вони дали мені його і сказали, шоб я його викинув! Всьо! — Рыдания не прекратились.
— Чья была машина?
— Моя!
— И ты вот так её отдал совсем не знакомым тебе людям?
— Да!
— И они не сказали куда на ней поедут?
— Да!
Конг опять вздохнул и покрутил пальцев в воздухе. Тут держащая Колю рука полезла вниз к его достоинству. Схватила сначала легонько. Но Коля уже умалял, что не надо. Тут железная рука стала медленно сжиматься и выкручиваться. Коля сорвал голос в умалениях…
Вдруг на поясе Конга заработала рация:
— Генерал, приём.
Он показал жуку пальцем, мол «подожди», и взял рацию в руки.
— На связи.
— Мы пробили его. Николай Морозов, разведён, есть взрослый сын, бывшая жена, держит ломбард на окраине Харькова. Родные нужны?