Даша проходила возле высокого, сетчатого забора по кое-как залитым, уже потрескавшимся, асфальте, через который пробивалась двадцати сантиметровая трава. За сеткой как всегда кипела работа. Там находилась огромная пилорама, где трудилось большинство жителей посёлка.
Занятая своими мыслями, она не сразу заметила рядом сбавившего ход старого, ранее серебряного пикапа. Услышав знакомый скрип опускающегося стекла, она вышла из мира грёз. Из окошка показался волосатый локоть.
— Дашуль, смотри что я для тебя сделал, — пробасил Кирилл — он же Осьминог.
Тот поднял на уровень своей квадратной хари правую руку (на ней не хватало мизинца и безымянного пальцев). Он держал нанизанный на нитку деревянный, отполированный и лакированный кулончик в виде сердца с цветным стёклышком внутри, (выглядело красиво и даже мило, но это было совсем не важно). Другая рука держала баранку и была перебинтована.
При виде: этой небритой квадратной челюсти, надутых губ, и этого постоянно чем-то униженного взгляда, хорошее настроение Даши тут же превратилось в неважное. А после того как она вспомнила при каких обстоятельствах они расстались, оно и вовсе обернулось во враждебное.
— Кирилл, ты правда думаешь, что это заставит меня забыть? — она показала рукой на милую побрякушку, даже не подумав замедлить шаг. — Я тебе, по-моему, ясно дала понять, что между нами ничего не может быть. — Он едва сдержался, чтоб не прикусить зарубцованные шрамы.
— Слушай, это был... такой... порыв.
— Порыв? — От раздражения, она чуть не рассмеялась. Ей захотелось его как-то оскорбить, но она сдержалась. — Это была ошибка, вот и всё. На этом закончим. — Кирилл отпустил педаль газа.
Даша, уходя, вспомнила ещё кое-что:
— И перестань за мной следить. Ещё раз увижу твою сраную машину у меня возле дома, вызову ментов.
Осьминог сдвинул брови и резко сжал кулон в изувеченной руке. По ней ударила приятная, щекочущая боль.
— Ошибка говоришь. — прохрипел он. Та уже отошла и, гордо виляя мясистыми ягодицами, направилась на встречу Максу. — Ошибка…
Надев себе на шею кулон, Кирилл наблюдал за шикарной поступью Дарьи. Это не была ошибка… Он поднёс изувеченные руку к губам и начал её кусать, едва сдерживаясь, чтоб не до крови. Его маленький друг проснулся. Я же полюбил тебя, Дашуль. Зачем ты мне доставляешь такую боль? Он не сдержался, и в приступе экстаза, всё-таки прокусил руку до крови…
6
Пока странный «человек на дереве» помогал ему, существо перекусило достаточно витков сетки, чтоб выбраться. Тот что остался его охранять, обернувшись спиной к добыче, подошёл к месту в кустах, куда только что протиснулись те двое. С каждой секундой оно чувствовало, как действие транквилизатора ослабевает.
Человек стал что-то говорить, одной рукой нажимая на устройство на плече, а существо приготовилось. Выждав ещё несколько драгоценных секунд, оно рывком сбросило с себя (полностью обвившую его тушу) сетку и быстрым движением лапы подрезало икры своему обидчику. Вместо того чтобы выхватить пистолет, тот ещё сильнее сжал рацию и заорал, заваливаясь вперёд. Ящероподобная тварь помогла телу человека помягче приземлиться, запрыгнув ему на спину и схвативши его голову широкими, плоскими челюстями. Через секунду череп человека треснул.
Из кустов первым появился соволицый с пистолетом и криками на перевес. Он успел выстрелить один раз и попасть в область правого верхнего плеча, как смертоносные челюсти сомкнулись на его паху. Оно всем своим весом подалось вперёд, сваливая противника. Обе туши повалились на бежавшего сзади военного в балаклаве. Все забарахтаться на земле.
Существо, не выпуская мужского достоинства, давило соволицого, тот кричал нечеловеческим голосом и стрелял с пистолета во все стороны. Он был вынужден отползать, кое-как перебирая ногами, и неважно был ли там под ним кто или нет. Второй в свою очередь так же отползал, при этом пытаясь высвободить автомат (оружие зацепилось за что-то на спине напарника).