Максим засмотрелся на всё это практически фантастическое действо, он будто в будущее попал. Его опять толкнул Конг, только теперь не легонько, а так что Максим прямо-таки влетел в открывшийся проём. Обнажённый писатель воззрился на своих обидчиков снизу-вверх. Конг немного наклонил голову и тоже прошёл в проём, махнув рукой двум остальным. Как только генерал оказался по другую сторону, дверь опустилась на прежнее место.
— Давай поднимайся. — Генерал ещё раз подбодрил пинком.
Максим поднялся. От всех этих падений, ссадин, царапин, боли во всём теле, и особенно голове, уже хотелось попросту кричать. В голове вспыхнули воспоминания о мягкой кроватке…
Грёзы о спокойном сне прервал ещё один пинок Конга. Максим поплёлся вперёд. Это был большой аркообразный длинный коридор, освещённый множеством флуоресцентных ламп. По бокам множество металлических дверей, больших и маленьких, из которых то выходило, то входило множество военных с максимально уродливыми рожами. Максиму показалось всё это мельтешение неестественным, будто какая-то тревога, но без элемента угрозы. Тут же Макс вспомнил о статье и лицо немного просияло.
— Ну что, — выдавил он через зубы. — Жопа вам, да? — Конг вопросительно уставился ему в затылок. — Хватило одного недоделанного хакера, чтобы раскусить всю вашу кантору. Прощай-прощай секретность. Теперь весь мир узнал о вас… — Максим захохотал. — Это ж надо было додуматься разрешить носить мобильные телефоны солдатам. А те идиоты ещё и фоткали всё подряд. Хотя бы рожи свои уродливые прикрывали. — Максим расхохотался пуще прежнего, глядя как перед ним проходит человек с покрытым чешуёй лицом.
— Ты даже не представляешь, насколько я с тобой согласен. — вдруг сказал Конг. Максим замолк полностью, посмотрев через плечо. — Но если Командующий сказал, чтобы его люди могли пользоваться этими дегенеративными устройствами, значит на то были свои причины, которые в принципе сейчас вовсе неважны.
Максим решился переспросить:
— Командующий?
— Если повезёт, то ты с ним вскоре встретишься.
После этих слов, кожа на спине писателя покрылась мурашками, а руки невольно затряслись.
Проходя коридор, на Максима особо-то никто внимания не обращал, лишь иногда солдаты боязливо поглядывали в их сторону, и то не из-за писательской персоны.
Они дошли до конца коридора к очередной двери. Конг нажал куда-то в стену и железный занавес поднялся.
Из дверного проёма, будто ударило звуковой волной. И эта волна была знакома Максиму… Конг пихнул писателя внутрь. От увиденного Максим остолбенел. Они оказались на огороженной перилами дороге, которая тут же расходилась в стороны. Дорога была под углом и спускалась серпантином огибая весь каменный купол, так что для вышедшего с этой двери вся площадь была как на ладони... Да, это была натуральная городская площадь. Множество людей ходили туда-сюда по паутине широких улиц. Повсюду множество всяческих прилавков, магазинчиков и развлекательных заведений. От пёстрых неоновых вывесок рябело в глазах, что там было написано, отсюда не разобрать. Но вот возгласы продавцов доносились, слышен был даже детский смех. Они стояли не на самой высокой точке. Все люди были одеты в одинаковые серые одежды. Как-таких жилых домов не наблюдалось.
Максим поднял голову и прищурился. Купол оказался гигантским конусом, в самой высшей точке которого светил мощнейший прожектор, видимо имитирующий солнце. К самому верху, будто штопором, шла дорога, на одном из уровней которой сейчас и находился Максим.
— Если ты сейчас же не продолжишь топать, то от тебя останутся лишь эти засранные трусы. — прорычал Конг. Очередной толчок в плечо.
5
Не отрывая глаз от бурлящей здесь жизни, Максим стал спускаться по дороге, хотя они могли добраться к остальным людям на площади намного быстрее — просто став на одну из многочисленных платформ, которые запросто спустила бы их вниз, точно грузового лифта (Максим видел, как это проделывают люди с разных концов дороги). Но нет, Конг заставил идти пешком.
Максима настолько это зрелище заворожило, что мысль о том, что он сейчас может подбежать к перилам и перевалится через них, чтоб не даться живым, даже не пришла ему в голову.