— Не вернется. Не первый день знаем ее. Из принципа не вернется. Или из глупости, — Аид нервно смял окурок в руке, и бросил его в пепельницу. — Надо выдвигаться прямо сейчас.
Они поднялись.
Степной луг. Бесконечный. Пустынный. Зеленый. Совсем не дружелюбный луг. Они встретили лисицу, и та с ужасом бросилась в сторону.
Троица дошла до места, где Том оставил Морру. Вербер, приложив руку к глазам, вглядывался вдаль. Черное платье было сложно не заметить, но лучше бы она носила что-то светлое. Аид склонившись к земле, прополз по следу из смятой травы, но безуспешно. След вел в сторону лагеря — они сами ходили здесь не один раз. И больше поблизости не было ни единого намека на то, что прошел человек. Женщина шла босая, и это еще больше усложнило задачу.
— Почему ты не дал ей возможности самой рассказать? — Аид выпрямился и отряхнул штаны от пыли. — Ты же не дурак, что с тобой случилось?
— Я не знаю, что на меня нашло…я идиот.
— Хуже, Том, хуже. Столько прожить вместе, чтобы вот так просто взять все, и растоптать, это конечно, сильно, — Вербер озирался по сторонам, размышляя, куда она могла пойти.
Они уже вышли к берегу:
— Она могла пойти в любую сторону. Плавать умеет? — Вербер все так же вглядывался вдаль. — Я предлагаю разделиться. Мы с Томом пойдем в одну сторону, а Аид в другую.
Они тщательно обшаривали все мелкие заводи, идя вдоль реки. Том молчал. Вербер тоже. Он уже не порицал Тома, вполне себе находя для него оправдание: аффект. Если Том не врал, а глядя на него сейчас, Верберу становилось понятно, что не врал — это психика Тома не справилась со стрессом, и сознание защитилось по принципу: бей. Впав в невменяемую ярость, уже было чудо, что Том не убил Морру, а лишь изнасиловал. Вербер не знал, как он сам бы повел себя, если бы услышал подобное, но знал, как Том всегда неадекватно реагировал на все, что касалось других мужчин и Морры. И Тому не всегда хватало сил сдерживаться, вспомнить хотя бы случай на стройке, а тут… Морра скорее всего за словом в карман не полезла, и подлила маслица в своей веселой манере. Потому случилось то, что случилось. Обдумывая тонкости человеческой психологии, мужчина остановился:
— Если бы она залезла в воду, мы все-таки нашли хотя бы туфлю, — Вербер закурил. — Ну, или, я надеюсь, ее найдет Аид.
Том хотел протянуть руку за сигариллой, но не стал. Ему казалось даже не приемлемо что-то теперь просить.
— Держи, — Вербер прикурил ему, и сел на корточки, ища следы. — Я не осуждаю тебя, если тебя интересует мое мнение. Я не в восторге, объективно ты поступил как сволочь, но… есть просто куча аспектов, которые я бы учитывал в твоей ситуации. Поэтому не веди себя как запуганная девочка. Ты все еще мой друг, поэтому я здесь. Как и Аид.
— Меня до исступления доводит мысль, что она могла быть с кем-то, — тихо произнес Том.
— Я знаю. И скоро ты себя накажешь самостоятельно, — просто сказал Вербер. — Я не злорадствую, я констатирую факт. Живи теперь с этим.
Том вздохнул, не в силах комментировать его слова, и с надеждой в голосе, словно Вербер видел будущее, спросил:
— Она ведь не могла далеко уйти?
— Самое интересное, что могла, и страшно то, что мы не знаем в какую сторону.
Они пошли дальше.
— Хорошо, если ей хватит ума вернуться самой, в чем я сильно сомневаюсь, — Вербер залез на пригорок. — Холмы все портят. Ничего не видно. О чем они говорили с Высшим, ты помнишь?
— О любви. Она спрашивала его про любовь. Видимо знала про Ивис, и не могла разобраться. Не понимаю, почему Мор со мной не поделилась. Зачем молчала?
— И она ни разу не упоминала это? Может быть она хотела, просто кто-то слеп и глух?
— Может быть, — Том вспомнил их разговор в душе, и то, что жена хотела устроить Ивис какую-то головомойку. Он тогда списал ее слова на простую ревность и нелюбовь к нахальной девице. — Там, что, лес впереди?
— Похоже, — Вербер ускорил шаг, — если Морра там, то мы точно ее уже не найдем.
Оказавшись на опушке, они разделились. Вербер велел Томасу искать примятую траву, и самому следить за своими шагами, чтобы не притоптать случайный след.
Не понятно, кто кого напугал больше. Морра не знала куда идет, и где она находится. Просто шла вперед, держа в руках один туфель. Второй она потеряла где-то по дороге, споткнувшись о собственную ногу. Одно из любимых платьев, которое она так тщательно выбирала для свидания с мужем, было порвано и все в грязи. Где она успела так испачкаться? А главное, почему ее так беспокоила какая-то тряпка? Она хотела позвать Сириона, но датчик остался где-то в лагере, случайно отклеившись от кожи. Морру забавляла мысль, вызывая жесткий смешок, как удивительна жизнь. Если что-то плохо, то обязательно за этим следует что-то похуже. Если все творящееся можно назвать жизнью. Кому нужна такая жизнь вообще? Тебя уничтожают те, кто казалось, должен был защищать. А те кто должен вмешаться, те кто ответственен за тебя — смотрят. Смотрят и ничего не делают.