— Хочешь отыграться? — Том смеялся над тем, как она бросала уже третий раз своего короля, а несчастная фигура, скатывалась с доски на пол.
— Нет, — Морра надула губки и снова бросила короля, сбив с ног несколько белых пешек.
— Тогда я спать, — Том поднялся, — ты проиграла, ты и убирай. Доброй ночи, душа моя.
— Уберу, уберу…
Томас разделся, и повалился на подушки. Победа была честной, выстраданной и справедливой, оттого на душе ему делалось еще лучше. Свет погас, и только тикали часы. Тик-тик-тик-тик. Он закинул руки за голову, рассчитывая поскорее уснуть, но тут над ним нависли черные пряди распущенных волос. Том вздрогнул от неожиданности.
— Не смей двигаться.
Морра осыпала его лицо поцелуями, старательно избегая губ, не давая возможности ответить на ласки. Кончиком языка провела по его шраму на лице, от подбородка до середины щеки, и начала спускаться ниже. Том дернулся, только приподнял руку, чтобы притянуть ее, как она твердо прошептала:
— Тронешь — уйду.
И продолжила скользить губами по его телу, целуя, покусывая, облизывая и спускаясь ниже и ниже. Том героически держался, закрыв глаза, и сжимал одной рукой край кровати, а другой комкая рядом с собой простынь. Проверять, уйдет она или нет, ему совершенно не хотелось.
Природа давно взяла свое, но Морра не спешила спускаться еще ниже, дразня мужчину и доводя до невероятной истомы. Когда же это наконец произошло, он снова потянулся к ней.
— Уйду, — повторила Морра, прерываясь.
Том тихо простонал в ответ, от мучающего его желания, но услышал, как она улыбается этому:
— Заткнись.
Ласки были нежными, сдобренные горячим прерывистым дыханием. Морра прекрасно знала, как ему нравится больше всего, и использовала весь арсенал, абсолютно не стесняясь. Том окончательно поплыл, но теперь боялся даже шевельнуться и пикнуть. Тик-тик-тик. Она действовала ритмично, доводила почти до грани, и резко останавливалась, не давая ему возможности закончить раньше, чем ей того захочется. Как только он расслабился, вливаясь в ритм, женщина оказалась сверху, впившись острыми коготками в плечи.
Том встретился с ней взглядом: Морра смотрела жадно, страстно, с прежними чертиками, и стоило ему попробовать сосредоточиться на процессе, снова начинала больно царапаться, не позволяя насладиться близостью. Она извивалась подобно змее, сохраняя зрительный контакт; одна лямка соскользнула с плеча, но женщина не спешила поправлять ее, двигая бедрами быстрее и быстрее. Наконец, из ее горла вырвался хриплый протяжный стон, и прекратив шевелиться на мгновение, сделав еще пару посредственных движений, Морра слезла и ушла к себе. Она села на диван, закинула ногу на ногу, и уставилась на лежавшего возбужденного мужа.
Том продолжил лежать, словно надеялся, что женщина вернется и подарит ему последнюю каплю удовольствия. Тупо и безнадежно пропялив в потолок ровно несколько тиков, Том тяжело поднялся и скрылся в ванной. Воду он включил только через три минуты, а Морра злобно ухмыльнулась.
***
Следующие несколько дней выдались ясными, без снегопада. К ним в гости завалился Аид, таща на спине их часть продуктов. Он самостоятельно занимался распределением и планированием еды, выбрав в себе помощники одиночек, которым было нечем заняться дома. Друзей он попросил не беспокоиться, и ждать весны, поясняя, что тогда работы будет столько, что им и не снилось. Морра пыталась настоять на своем, но Аид оставался непреклонен.
— Чем занимаетесь?
— Как и всегда. Обедать будешь? — Том стоял у плиты, что-то помешивая.
Многофункциональный отсек «голоса» был ему все так же недоступен.
— Нет, спасибо дружище, я не надолго, — Аида позабавила увиденная картина. В его понимании все должно было быть наоборот: она у плиты, он бездельничает. — А ты чем занимаешься, лентяйка?
Морра валялась у камина с цветными карандашами, и рисовала что-то в блокноте, который Том раньше использовал для всяких формул и вычислений. У нее были чистые листы, но ей доставляло отдельную радость ему мелко пакостить. Он в свою очередь, реагировал на шалости жены равнодушно, и Морра искала все новые и новые способы где-нибудь мелко подгадить.