Свет потух по ее приказу, и дом остался слабо освещен пламенем камина, который играл тенями по стенам. Отложив книгу, Том скрестил на груди руки в ожидании. Мужчина слишком хорошо ее знал, и чувствовал, что все неспроста.
Морра выскользнула из тьмы, но даже в полумраке он сумел угадать накрашенные кроваво-красные губы. Кроме чулок на ней ничего не было. Она распустила длинные волосы, и в свете огня виделась ему суккубом, о которых Томас читал, но представлял именно так. Если бы мифические создания существовали, то Морра бы являлась истинным воплощением демона.
Чем ближе Морра подходила, тем больше Том напрягался, приметив в ее руках пояс халата.
— Я знал, что не ошибся в тебе, 5666-ая.
— Меня Морра зовут, — она стояла в белом пространстве, и щурилась от яркого света, не понимая, где она.
— Ты хочешь, чтобы я называл тебя так? — Верховного было не видно, но Морра знала, что говорит именно с ним.
— Хочу. Где вы? — она пыталась оглядываться в белизне, делала шаги, но ничего не менялось. — Я сплю?
— Наша встреча вполне реальна.
И тут до нее дошло. Голос. Она слышала его каждый день. Каждый раз, как обращалась к дому за платьем, за какой-то мелочью. Это был измененный голос Верховного, и она узнала его!
— Ты желала нашей встречи.
— Но ты… Вы?.. как к Вам обращаться?
— Уважительного обращения будет вполне достаточно.
Голос не менял эмоций, и звучал повсюду.
— Я могу видеть Вас? Мне не нравится разговаривать с пустотой.
— Как желаешь, — он материализовался перед ней в том самом виде, в котором она видела его однажды.
— Спасибо. Вы разве не знаете, зачем я пришла? Я думала, вы все слышите и видите, ведь Бета ваш мир?
— Верно. Но пока твои Слова не озвучены, они не имеют никакой значимости. Если тебе интересно, ты первая из всех, кто набрался храбрости и смелости, обратиться ко мне напрямую. Еще так изворотливо — через чужого Высшего.
— Вам понравилось?
— В человеческом понимании слова «понравилось» — да.
— Если бы я знала, что Вы и есть «голос», я бы позвала Вас давно. Жаль, я догадалась только что.
— Меня невозможно удивить, но вероятно, я бы удивился. По-человеческим понятиям, конечно же. Итак, я слушаю тебя.
— Я хотела бы, чтобы Вы вернули нам с Томом нашего Сириона.
— Какая интересная формулировка. Но невозможно.
— Я знаю, — она подпрыгнула, изучая физику пространства, но приземлившись ничего не почувствовала и не услышала, — Но Вам придется, хотя бы потому, что он мой друг в первую очередь, а уже потом Высший, наставник, Смотрящий, или кто он там... Нельзя забирать друзей!
— Мне нравится твоя дерзость. Я подчеркиваю слово «нравится», чтобы ты имела представление, что я думаю. Но правила созданы, чтобы им следовать. Иначе будет хаос, а мы стремимся его сбалансировать.
— Если бы все всегда следовали правилам, жить было бы абсолютно не интересно, — она наклонилась и потрогала пространство под собой, совсем его не ощущая руками, — я могу говорить прямо?
— Ты здесь именно за этим.
— Ваша Бета безусловно замечательный мир. Мне она нравится. Но Вы очередной тюремщик. Ведь так? Мы знаем, что стоит нам сделать что-то плохое, то сразу последует расплата. Это не свобода. Это не жизнь. Вы нам не друзья, хотя прикидываетесь ими. Нет, я не права, вы пытаетесь ими быть. Хотите направлять, но не направляете, а управляете. Это не наш выбор был. Совсем не наш. Так разве правильно?
Верховный молча смотрел на нее, не моргая.
— Почему Вы молчите?
— Наблюдаю.
— Мне хотелось бы сразу услышать что-то вразумительное.
— Я жду от тебя определенных Слов, — просто пояснил Верховный.
Он стоял все время неподвижно, изредка лениво шевеля губами, и Морре совсем не нравилось, что звук не совпадал с картинкой.