— А Верховный? — нетерпеливо перебила Морра.
— Верховный доволен, но никак не высказывает этого, поэтому сильно не зазнавайся.
— И не планировала, просто поняла, что если я ничего не буду делать, то ничего и не поменяется. И знаешь, я делаю это не для себя. Я делаю все только для Тома. Сложно было простить его на самом деле до конца, но я справляюсь. И так действительно легче. Меня ничего не отравляет, ты был прав. — Она немного помолчала. — Все закономерно.
— Может быть, — ББ отломил кусок от плитки и положил его в рот, покатал языком, а затем выплюнул в ладонь. — Хотелось бы мне почувствовать земной вкус. Будешь?
Морра брезгливо посмотрела на шоколад в его руке:
— Выброси! Фу!
— У меня нет слюны, считай, что я просто подержал его в воде. Так ты съешь?
— Это мерзость, убери, — она отодвинулась и захихикала. — Ты хоть и не земной мужчина, но все равно мужчина, фу! Почему вы бываете такими отвратительными?
— А что тебе до мужчин? Женщина и мужчина — две части единого целого. Начало и конец. Так что ты не лучше.
Сирион сбросил кусок в огонь и вытер руку о пиджак, чем вызвал у Морры новый приступ брезгливости:
— Зачем ты это сделал?
— Это просто оболочка, не забывай.
— Забываю… Приходи ко мне почаще, что ли. Мне очень не хватает тебя.
— Хорошо, — Сирион хотел ее снова обнять, но она не далась, указывая на грязную руку и измазанный пиджак.
Хлопок.
— Ты снова не попрощался, говнюк!
После этого они стали общаться чаще. Морра больше не скрывала встреч с Высшим от Тома, и он часто был немым слушателем в их беседах, даже не пытаясь встревать в разговор.
Ей не верилось, что прошел уже целый год в Бете. Не верилось, что все хорошо, а плохое осталось где-то далеко позади. Совсем не верилось. Подступала зима, а это значит, что жизнь замрет, и в душе женщина радовалась этому: они с Томом смогут больше времени проводить вместе.
Сейчас Морра сидела на Кухне перед неизменной горой графиков, расписаний и собственных отчетов, в окно наблюдая, как прогуливается супруг около, почти завершенной, постройки. Морра даже в какой-то момент надолго загляделась на него и поняла, что любуется: настолько Том ей нравился, и она ничего не могла с этим поделать. Морра очень любила Тома, сильнее чем год назад.
— Морра, я посчитал: 127 мешков моркови и 174 мешка картофеля, — Мока вернулся со склада отряхивая снег. — Том ждет тебя. Может хватит на сегодня?
— Да, сейчас. Точно 127 и 174?
— Точно! — Парень сел рядом и положил перед ней блокнотик, в котором палочками вел подсчет, зная, что она может запросто сорваться и пойти проверять.
— Точно?
— Ты меня не первый день уже знаешь.
— К моей радости. Как у Амелии дела? — Морра принялась считать палочки.
Амелия — новая возлюбленная Моки, появилась не так давно в Бете, к всеобщему шоку. Они полагали, что больше новичков не будет, но нет. Высшие их удивили, а Морру немного взбесило, что Сирион ей ничего не сказал, и даже не намекнул. Вместе с Амелией, но совершенно из другого мира, пришел еще новый мужчина. Они пришли недавно, и Морра не успела поближе познакомиться с этими двумя. Она видела девушку, Амелию. Миленькую, совсем зеленую девчонку, с рыжими кудрями и щепоткой веснушек, совсем мелкого пупса с еще совершенно не до конца сформировавшейся женской фигурой.
Морра знала, что Мока и Амелия сошлись почти сразу, понравившись друг другу с первого взгляда. Женщина видела их несколько раз вместе и не могла нарадоваться, что ее самый верный помощник наконец-то обрел свое маленькое счастье, забыв про Ивис. Отношения парня и девушки были полны трепетной, первородной нежности, которую Морра презирала. В ее понимании, в искаженном сознании, это было фальшью, игрой, бомбой с подожженным фитилем. Она вглядывалась в парня, пристальнее, чем обычно, пытаясь разглядеть его секреты. Устав терзаться тем, что ее совершенно не касалось, Морра, однажды отведя Моку в сторонку, пригрозила ему не сметь обижать девушку, и если она узнает, то оплеухи Тома покажутся парнишке цветочками. Мока трепетал перед начальницей, и потому действительно испугавшись, поклялся Амелию не обижать даже взглядом. Лишь тогда Морра, видя его испуганное лицо, успокоилась.