— Все замечательно, она чудо.
— Это отлично, но что она умеет делать? Чем занималась у себя?
— Она почти не работала никогда никем, — Мока пожал плечами. — Преподавала детям… музыкальную грамоту. Да, точно.
— Мне это не подходит, — Морра перевела взгляд на бумажки и что-то дописала. — Хорошо, надо будет узнать, чем она умеет заниматься, так будет правильнее. Я могу конечно, определить ее к нам на эту неделю… или к Ивис. Куда же лучше?
— Конечно к нам, — Мока поджал губы. — Я не хочу, чтобы она общалась с Ивис лишний раз.
— Я тебя не спрашивала, — Морра почесала карандашом бровь, совершенно не заметив, что задела словами своего помощника. — У Ивис… ладно. Я подберу что-нибудь ей. Сейчас все равно дел масштабных не предвидится. Так, по мелочи… Хм… Сходи с ней, раскидайте сено коровам. На этом и закончим.
Морра выстроила свою систему, где она старалась никого не обижать и не нагружать сверх положенного, входя в положение каждой женщины (ну, кроме Ивис). С мужчинами было сложнее, но там всегда на помощь приходили и Том, и Аид. Потому занятие находилось всем и всегда. Иногда работы было больше, иногда меньше. Но Морра пыталась соблюдать баланс в собственных решениях. Она разделила женские обязанности на категории: тяжелая — это порядок в общих местах, средняя — это кормление и уход за животными, и соответственно легкая — готовка, и какие-то бытовые мелочи не требующие много времени. Еще она вернула в обиход пользование общей Кухней, с разницей, что женщина теперь самостоятельно устанавливала меню на неделю, исходя из запасов. Это очень выручало тех, кто не очень любил готовить, или не умел. И к ее сожалению, Морра часто сама становилась жертвой собственных расчетов и редких просчетов: никогда не попадая на Кухню, она чаще чем другие убирала листья, ходила за животными, мыла полы, полола, копала, и далее по длинному списку (который, разумеется, она составила, чтобы ничего не забыть). «Грязная» работа ничуть не пугала, а окружающие, зная, что она не выгораживает себя, уважали женщину еще больше, и так Мока был не единственным, кто трепетал перед ее незримой властью. По крайней мере, Морра так думала. И частично все же была права.
Кухня же для женщины стала рабочим местом, где она могла сосредоточиться на планах, и где ее всегда можно было найти во второй половине дня:
— Морра, нужно принести мешок…
— Морра, когда свежее мясо?...
— Морра, кто ушел сегодня за дичью?...
— Морра, дрова кончились, скажи Тому…
— Морра, я не могу на этой неделе. Давай перенесем мой рабочий день?...
— Морра, когда мне принесут часть моих продуктов домой?...
— Морра, почему именно я убираю за скотиной?
— Морра, запиши нас в поход за грибами…
— Морра, Морра, Морра…
И так было почти каждый день. Все приходилось держать в голове и бумаге. Она была тем человеком, который был ответственен за все одновременно. Иногда к ней обращались с настолько глупыми просьбами, что у нее начинал дергаться глаз. Приходилось терпеливо беседовать с каждым, объяснять и доказывать свою правоту. Ей верили. Мужчины обожали. Женщины пользовались, как «голосом». И теперь Морра ждала зимы, чтобы спихнуть часть обязанностей на Аида и хоть немного отдохнуть.
Морра захлопнула ежедневник:
— Я завтра проверю твои математические способности. Смотри мне.
Мока закивал:
— Проверь, но неужели тебе не лень?..
— Лень? Но с кого спросят потом, если не хватит? Из чьего дома убудет? — она слабо улыбнулась, и покачала головой собственным мыслям. — Я правда устала. И хотела бы немного отдохнуть. Закончу завтра… Эх, еще же нужно тут прибрать.
Она грязно выругалась, а парень повторно кивнул. Когда женщина начинала сыпать бранью, он знал — лучше под руку не попадать. Услышав это, с внутреннего дворика выглянул Аид:
— Я помою все. Иди уже, и прекрати материться.
— Но у тебя же выходной, — возразила она другу, разбавив предложение эпитетами.
— Ты все равно выдернула меня с утра, какая разница? — Аид отмахнулся от нее.
— Я очень благодарна тебе, — Морра расцвела. — Я так рада, что у меня есть такие друзья!
Уже минуту спустя, Аид гладил женщину по голове, и ему становилось немного грустно. Глядя на пары рядом с собой, он часто думал о собственной судьбе, и все чаще печалился. Ему хотелось влюбиться. Хотелось тоже немного романтики, но к сожалению, тут он не видел для себя подходящей женщины. Никто и ничто не могло ему заменить Марту. Где же его капелька счастья в этом мире?