— Но мне она нравится.
— Ты ее трахнуть хочешь?
— Нет, — честно ответил Аид.
— Вот и поговорили.
— А что, Вик хочет?
— Даже знать не хочу, чего он хочет. Ты лучше меня должен знать, что мы — те еще животные, и потому я свою самку уступать точно не намерен, — Том стряхнул пепел, и не моргая уставился на Аида. — Не ты ли мне рассказывал, как Марту пытались утащить в чужое племя?
— Я, — великан вспомнил, с каким трудом ему тогда удалось отбить свою женщину у соперника. Хотела Марта или нет — ее никто не спрашивал. Не тот настрой царил в их мире. Каждый всегда защищал что имел, но всегда находился кто-то равнее остальных, и желающий больше положенного. Натура такая. Нечеловеческая. Неправильная. Животная.
— Слушай, — Том упал грудью на стол, и еще пристальнее впился в Аида взглядом, — я думаю, что он — кусок дерьма, и от него будет куча проблем.
— Высшие бы не привели его в Бету, — Аид извлек сигарету и подкурил. — У нас тут, между прочим, высокая цель не за горами. Мы вообще-то избранные!
Аид рыгнул.
— Иди ты… — Том налил себе еще и отхлебнул, даже не поморщившись. — Я мечтаю построить Бету такой, чтобы смотришь, и все как игрушечка… красивое, ровненькое, правильное, понял?
— Так не бывает.
— Насрать. Вообще глубоко насрать, — налив себе еще, Том вновь выпил. Он уже изрядно захмелел, и говорил все, что думает. — Если у меня есть власть что-то менять, ты думаешь, я не буду решать за других? Буду! Еще как буду!
— Так нельзя, Том, — несогласно буркнул Аид. — Как же свобода Воли?
— А я Воли никого не лишаю. Я просто вижу — правильно сделать нужно вот так, значит, что? Правильно, хавальники закрыли, и делаем. Дружненько! Оп! — Том снова выпил.
— С Моррой ты так не поступаешь.
— Это другое.
— Конечно, другое, потому что она перед тобой ноги раздвигает.
— Я тебе двину сейчас, — угрожающе сдвинул брови Том.
— Вот тут ты опять не прав, — Аид поморщился, вновь отрыгнув. — Мордобой проблем не решает, я тебе говорил: мы решаем проблемы словами через рот!
Выпустив вонючий дым через ноздри, Том установил руку на стол, предлагая Аиду ручной бой. Они не единожды мерились силой, и каждый раз противостояние кончалось победой то одного, то другого. Кто из них сильнее, они так и не определились, и дальше пустых угроз никуда не больше уходили.
— Вы оба иногда ведете себя как сволочи, — подвел итог Аид. — Скажи, давай, придурок, что я не прав?
Покачивая головой, Том все-таки кивнул:
— Вообще не прав. Сволочью могу быть только я…
Дальше должен был идти монолог, где Том начал бы сокрушаться, и плавно перетекать в душещипательную беседу о любви и высоких материях. Они часто заканчивали свои посиделки на таком лирическом отступлении. Кончилось бы все и в этот раз, если бы Морра не проснулась от того, что у нее затекла шея, и не начала возмущаться:
— Хватит! Том, пойдем домой, уже поздно.
Она с презрением смотрела на его поплывшее пьяное выражение лица, и откровенно злилась. Морра терпеть не могла его пьяным. Сегодня он перебрал по ее вине.
— Девочка моя, — мужчина икнул, — у нас еще полбутылки, — Том налил себе и Аиду, и выпил свою порцию. — Видишь? Никуда не пойду, пока тут не будет пусто и сухо.
Морра поджала губы, и приблизившись к столу, схватила бутылку. Убрав ее в шкаф, она повернулась к ним и зашипела на Тома:
— Встал и пошел.
Великан повторил за другом, и повернулся к подруге:
— Зараза, давай ты еще часок поспишь?
— Нет. Прекратили, быстро. Оба!
— Мы не закончили, почему ты такая скучная, м?..
— Вы зато очень веселые парни. Том, вставай немедленно!
— Вот, эта дурная женщина всегда все портит, а ты говоришь — повезло, — прорычал агрессивно Том, поднимаясь. Вытянув руки, он сгреб Морру, непристойно лапая ее. — Душа моя, я тебе говорил, что люблю тебя?
Морра любила ходить к Ольге в гости. Там, слушая ее истории, она немного погружалась в мир, далеких для понимания, легенд. Ей нравилось, что Ольга не мыслила шаблонно, искала какие-то скрытые и зашифрованные смыслы во всем, ничему не верила и никогда не останавливалась. Морра все еще терзалась вопросами, откуда подружка берет столько информации, но ей определенно нравился этот безграничный поток сознания. Отравиться полученными знаниями она уже не боялась, так как приняла для себя четкую позицию, которую не могли понять ни Том, ни Вербер. Они удивлялись, как женщина может столько времени проводить с Ольгой, слушать, не перебивать, и даже выглядеть заинтересованной. Том иногда даже переживал, что Морра тоже начнет задвигать ему подобного рода идеи, но ошибся. Морра же, в свою очередь, просто знала, что живет здесь и сейчас. И если она сама может делать мир лучше своими поступками, то какая разница, кто и что стоит за всем этим? Невысокие мотивы, отнюдь. Мотивы человеческие. Простые и Земные, где не стоит искать патетики. Морра любила Жизнь. Любила Тома. Любила друзей. И каждый прожитый день она проживала с благодарностью за все это. Даже злого и страшного Высшего, вампира Сириона (как внушала ей Ольга) — Морра любила. И уж тем более у нее не было времени искать в этом мире Верховного — зла. Слишком много было забот и любви в ее жизни.