Морра не уточняла никогда для Ольги своих отношений с Сирионом. Часто, после таких встреч с подружкой, она задавала ему вопросы и не оставляла его, пока тот не давал ей прямых и понятных ответов. Потому, Ольга не могла знать, что Бета не единственный мир.
— Нас так мало, и все то, что у нас есть, те знания — все по частицам, все по распорядку. Как ты кормишь коров порционно, так и здесь.
— Тебе это не мешает же. Ты просишь у «голоса» книги — он тебе их дает. «Голос» — тоже рука Высших.
— И мне не нравится просить, — Ольга скривилась, — как-будто я выцарапываю то, что итак должно мне принадлежать. Это ненормально. Все должно быть в свободном доступе.
— Так оно и так в свободном доступе. Ты попросила — тебе дали. В чем проблема?
— Я не должна просить. Равновесие нарушается. Если я попрошу что-то для себя, они потом заберут нечто другое. Высшие — зло. И ничто меня не переубедит. Методичное зло, которое берет кого-то ведомого, — Ольга глянула на подругу, — и ведет в нужном направлении.
Морра снова кивнула. Она вообще очень редко отрицала Ольгины слова, балансируя на грани между несогласием и интересом к дальнейшим историям.
— И еще, раньше были знания, а теперь осталась вера. Вера, что они нам вернут наш настоящий мир, и перестанут нас убивать, прикрываясь тем, что мы им не подходим. Самим не смешно, интересно?
Морра вспомнила Сириона, которого напрямую напрягла вопросом, сосут ли они из них энергию, и получив порцию искренней обиды, отстала от него. ББ в ответ спросил ее, почему его прямые слова о Любви и Жизни она не захотела понять, и спрашивает об этом, наслушавшись Ольгу.
— Слушай, Оль. Я редко тебя донимаю распросами, которые тебе не нравятся. Но расскажи мне, будь любезна, что с твоей… внешностью?
— Ты хочешь меня обидеть?
— Хотела бы, спросила сразу. Я не из праздного любопытства спрашиваю, — Морра скрестила на груди руки и начала буравить подругу взглядом. Никто не выносил такой ее взгляд.
Ольга поколебалась, но все же ответила:
— Я думаю, что они сделали это со мной, потому что я вижу их планы. Нас никто никогда не выпустит отсюда. Мы так и умрем здесь. Без детей. Без будущего, как отработанные батарейки.
— С чего-то же все началось?
— Я проснулась и уже была такая.
— Допустим, — Морра отпила чай, подбирая слова, — ты общалась со своим Высшим? Что он тебе говорил?
— То же что и вам всем. Лапшу на уши вешал. Про любовь. Про спасение Земли, что наши предки ее активно уродовали. Как они могли ее уродовать? В любом случае, им никто не давал права нас убивать… их убивать.
Морра молчала и продолжала смотреть, ожидая, что Ольга продолжит, и та продолжила:
— Он мне рассказывал, что если мы сможем построить какое-то там общество, то нас выпустят… обещал, что они облегчат нашу жизнь на Земле потом, когда отпустят. И все это вранье лишь потому, что я не знаю, сколько дней я пробыла уже в Бете. Я сбилась со счету. Настолько давно, что я не верю в чудеса. Вы пришли с Томом и только тогда все стало меняться. Помнишь свои цифры же? Я высчитывала… о, — она глянула на одну исписанную стену, ища подсказку, — я пыталась все высчитать… Я знала, что вы придете. Начало и Конец.
— Том-то да, — Морра засмеялась, — как начинает умничать — не унять. Ходячее начало с концом…
Ольга слабо улыбнулась, не оценив шутки:
— Я серьезно, должны были прийти такие как вы. И тогда все бы начало меняться, раз я не смогла…
— А что ты не смогла?
Половинчатая женщина разнервничалась и затараторила:
— Я должна была управлять здесь всем. Я должна была строить это общество, а получается так, что я сижу здесь и никто кроме тебя, Тома и Аида к нам не ходит просто так… все должно было быть иначе.
— Ольга, — Морра взяла ее руку, и вкрадчиво поинтересовалась, — а ты никому этого, случайно, не обещала?
— Может быть и обещала, — Ольга вздохнула. Она впервые изливала Морре чувства. — Я так горела идеей вернуться к истокам.
— А твой прошлый мир?
— Я его уже почти и не помню. Это было так давно, что кажется моей фантазией.