— А он что-то значит для тебя? — Девушка испугалась своего любопытства и вновь вздрогнула.
— То же самое, абсолютно… Хм, слово в слово.
— Ты его любишь? — дрожь не успокаивалась, как и любопытство.
— Сильнее, чем ты можешь себе представить. Я уничтожу любого, кто попытается влезть между нами, веришь?
— Конечно. Но он же причинил тебе боль?
— Всего лишь ошибка с его стороны. Ошибка — показать свое истинное лицо, впрочем, и открыть мне мое.
— И ты так спокойно говоришь об этом? — Удивилась девушка, все еще вздрагивая. Раньше ей казалось, что она навсегда утратила способность удивляться.
— Разумеется, — медсестра задумалась и присела на расправленную кровать, — Ведь ответы всегда на поверхности, и, если у тебя возникает закономерный вопрос «почему?» — оглянись назад и подумай, — медсестра помолчала, решая, добавлять ли к своей исповеди свои же промашки, и решившись, продолжила, — Я просто не хотела замечать, какой он, и он научил меня видеть. Впрочем, еще я дала свое согласие, задолго до всех событий… И уж тем более до того, как он показал мне свою суть.
— На такое согласие не дают.
— Дают, на все дают. И ты дала. Понимаешь?
— Наверно понимаю.
— С чем тебя и поздравляю, — Медсестра все еще говорила холодно, сдержанно, отстраненно, без малейшего намека на издевку, — А теперь ложись спать, он меня ждет . Я приду завтра в семь утра, как обычно.
— Но я не хочу сейчас спать, — медленно проговорила девушка, не столько возражая, сколько понимая, что не уснет, когда вновь останется одна.
Детали красивой палаты ее пугали, когда она изучала их в темноте. Пока она лежала на мягкой кровати ручной работы, ей казалось, что она дома, и оттого долго не могла уснуть. Дома теперь совершенно небезопасно.
Медсестра уже хотела уйти, но остановилась. Она плотно закрыла дверь и повернулась:
— Тогда расскажи мне все, что происходило на самом деле. А главное — как. Мне нужно знать детали.
— Зачем? Уже ничего не изменить, — медленно протянула девушка, глядя в окно.
— Это важно, доверься мне, — медсестра села рядом, и накрыла своей теплой рукой ее обледенелую ручку, — И рекомендую начать не с твоего тирана, а с нашей общей подруги.
— Но тебя же ждут…
— Мы уже никуда не спешим, а мой мужчина еще подождет, — впервые за все время их общения медсестра улыбнулась. И в ее улыбке скользнуло что-то невероятно неприятное, злое. — У нас бесконечность впереди, сама понимаешь, торопиться совершенно некуда. Рассказывай.
Глава 1.
За стеклом неторопливой колонной шли люди в белоснежных одеяниях. На фоне ядовито-белых коробочек они казались ожившей лентой, плавно стекая к белой многоэтажной свече. Ни единого цветного мазка. Белое. Все вокруг абсолютно белое. Только бледное небо с неярким пятнышком негреющего солнца разбавляло мерзкую картину.
Голова кружилась еще с прошлого вечера, но вчера женщина просто легла спать, даже не пытаясь разобраться в происходящем. Она вообще не любила вникать в суть вещей.
Проснувшись, она попыталась умыться; почистить зубы, тщательнее чем всегда; еще поваляться в постели — лишь бы отпустило странное ощущение, но... увы, нет. Все случилось именно с ней, именно сегодня. И вот теперь она ходила по комнате в ожидании, что ее вот-вот отпустит.
Раньше ей не полагалось опаздывать. Опаздывать — неприлично, да и за опоздание могли наказать. Но сегодня почему-то стало можно. Она сама себе разрешила и удивилась, как просто далось дерзкое решение.
Женщина уже давно проснулась, но все еще чувствовала себя во сне. Движения казались ей тяжелыми, неестественными, словно тело ей больше не принадлежало. Может, стоило бы списать все на свои новые легкие и лимфу, однако обычно проблемы непослушного тела решала волшебная голубая пилюля. А вот сегодня не решила, хотя женщина уже опрометчиво проглотила сразу три штуки. Запив таблетки, Мо́рра надеялась, что станет легче, но туман не спешил покидать ее сознание и разум, как ни пыталась она моргать и трясти головой.
— Ой, — для пущего эффекта она даже несильно приложилась головой к стене, надеясь выбить дурь, но это не помогло. На что она рассчитывала?
Уже полчаса как Морра должна плыть в сторону своего рабочего места в белоснежном потоке. Но женщина все еще не спешила, впервые за свою длинную жизнь осознав, что спешить в общем-то некуда и незачем. Мир не рухнет, если она не придет на работу. Мир даже не заметит, пришла она или нет. Впервые за долгое время Морра задалась вопросом, хочет ли она вообще куда-то идти.