Она на дрожащих ногах добралась до кровати, злобно усмехаясь:
— Интересный у тебя, конечно, способ решать проблемы, Том. Даже не думала, что так бывает…
— Это ты на меня так влияешь, Мор. Я превратился в животное. Прости…
Слыша тревожную растерянность в голосе, она захохотала в ответ:
— Тогда тебе стоит сразу переварить тот факт, что я завтра приглашена работать на Кухню. Так-то! И я пойду. Обязательно, пойду!
— Не хочешь меня спросить, что я думаю, по этому поводу?
— Абсолютно не имею желания. Я сделаю так, как считаю нужным. Нравится тебе, или нет.
Своенравие и непокорность мгновенно его взбесили. Том придвинулся, и как можно мягче предупредил:
— Я думаю, что впредь тебе стоит советоваться со мной, Мор.
В ее глазах снова зажглись танцующие чертики:
— Не-а.
Вторую вспышку конфликта они полностью исчерпали быстрее. В этот раз Морра ждала, и даже целенаправленно его спровоцировала, удивленная и покоренная мужской энергией, которую Том излучал. Теперь, она немного вздрагивала, переживая ярчайший момент удовольствия, и прижимала мужа к себе, не желая расставаться с его телом. Том, опустошенный и выжатый, все-таки поднялся, желая принять душ. Повернувшись на ее зов, мужчина увидел, как Морра свесившись с кровати, благодарно на него смотрела:
— Спасибо, что разрешил.
Недовольно рыкнув, он кивнул. И стоя под теплыми струями воды, мужчина размышлял о зверином начале, которое толкнуло их сегодня в объятия друг друга. Примитивный инстинкт сработал с обоих направлений, и где-то на периферии, они осознали, что любят друг друга, и конфликта, по-большому счету, нет. Случившееся не являлось ссорой, в его понимании: они учились заново жить, чувствовать и осознавать происходящее. Они учились жить как другие, и это было странное начало долгого пути. Что думала Морра на этот счет, Том спросить не успел. Стоило ему коснуться подушки, он провалился в негу Морфея, о котором услышал сегодня от кого-то.
Морра слушала, как спокойно и ровно дышит муж во сне. Она осталась довольна произошедшим между ними, но все-таки противная Ивис не выходила у нее из головы. Чувство ревности ей совершенно не понравилось. В прошлом мире Том не пользовался спросом у женщин, так как в основном молчал, первый на контакт не шел, да и те другие женщины, предпочитали более легкодоступных пассий, без длительных прелюдий. За те несколько осознанных дней в мире Сириона она ни разу не приревновала мужа. Не представлялся случай. А здесь в него сразу вцепилась какая-то…
«И он еще смеет утверждать, что просто хочет быть вежливым!»
В этих хмурых мыслях Морра уснула.
Он пришел домой подавленный и расстроенный.
Почему, она так была холодна с ним? Он так старался угодить ей, пытался развеселить. Что занимало ее мысли? Что он вообще в ней нашел?
Она напоминала ему блюдо высокой кухни. Например, пафосный вишисуаз! Как же звучит название! На деле же пресловутая картофельная похлебка с луком. Конечно, немножко сливок, немного свежего лучка, перчика… того-сего. Но нет, она совершенно ему не понравилась. Но это не важно. Было в ней что-то наивное, непознанное, не открытое. И только он это заметил. Да-да, он единственный, кто бы смог ее раскрыть! Он ведь умеет чувствовать тонкий вкус каждого ингредиента. Еда — это искусство! Он то, что он ест, а он любил есть только изысканные блюда. Прекрасные фриттаты, фонданы, тарты, семифредо! Только бы она дала ему шанс! Пусть она придет завтра, пусть расскажет ему все! А он будет угадывать каждый ее ингредиент! Он будет самым лучшим слушателем, самым чутким собеседником, ведь он итак самый лучший повар в этой унылой и скучной Бете с ее недалекими и ленивыми жителями. Они не понимают! А она другая, и он покажет ей, и она поймет! Она поймет, что он лучшее, что случалось с ней. И ее спутник… отвратительный напыщенный и самовлюбленный павлин, как и другие. Ее спутник рыбацкая похлебка из костистой рыбы и воды! Ах, ее однозначно не стоит отпускать дальше чем на метр. А этот глупый суп отпустил. Где суп, и где изящество высокого блюда?!
И теперь это шанс. Да-да, шанс. Он привяжет ее к себе, пусть не сразу, но она будет считать его своим другом, потом полюбит. Да, он не так красив, но у него тонкая душа! Он непризнанный гений! Нет, уже теперь все по другому, и его талант давно оценили здесь по достоинству.