Ивис быстро освоилась в новом, более дружелюбном для нее мире, и первая радость в которой она утонула — была близость с мужчиной. Одурманенная своей властью над ним, Ивис решила для себя, что так будет всегда. Она всем желающим отвечала взаимностью, в тайне, смеясь над их глупыми подругами, если таковые имелись. И всем на радость, Ивис любила вино, а главное, знала как его производить, потому ее детская мечта сбылась быстро и без особых усилий. Все шло просто потрясающе: она купалась во внимании и общей мужской любви, пока не встретила Тома. Ивис внушила себе в ту же ночь, что хочет зачать от него малыша, когда Высшие вернут им такую возможность. Какой чудесный белокурый херувимчик мог бы у них быть! Одержимая этой идей, она сразу решила напоить его и совратить, как можно скорее — ее самый проверенный способ с теми, кто сразу противился ее чарам. И все шло по плану, но Том просто уснул.
Посидев рядом с посапывающим пьяным мужчиной ее мечты, грусная Ивис покинула их дом. Она уходила, планируя завтра повторить свой идеальный план.
На ее счастье, сегодня Морра не видела, как она выходит от них. Весь день проведя вдали от Тома, злясь уже на себя, женщина осваивала азы кулинарного искусства, таким образом отвлекаясь от печальных мыслей. Вечером, они втроем, сидя на пустой Кухне, обсуждали старую жизнь за чашкой травяного чая:
— Слишком большой выбор, — устало говорила Морра, грызя корку хлеба, — у нас было проще: белый белковый брикет с тремя вкусами.
Ионено быстро и без труда разобрал из чего примерно состояла ее еда и смог тут же воспроизвести, как всегда довольный собой до безобразия. Аид, попробовав, долго плевался и подытожил:
— Неудивительно, что ты такая доходяга.
Совет Высших, во главе с Верховным, собрался в зале, где белизна стен была бы неприятна человеческому глазу.
Высшие общались мысленно, не нуждаясь в словах. На самом деле, каждый из них представлялся сгустком светящейся энергии. Человеческий облик они принимали для удобства общения со своими образцами. Они жили на тонком плане, одержимые идеей всеобщей Любви. Высшие не терпели, когда нарушали коны мироздания и законы вселенной. Понимающие эту основу образцы, по их мнению, могли получить шанс на реализацию Высшей цели. Каждый устанавливал для своего избранного образца параметры самостоятельно, но все они должны были способны Любить.
Сохранение Землян и их планеты стало самым ужасным событием в светлой жизни Высших. Человек был первым и единственным разумным существом, который постоянно умудрялся испоганить замысел и перечеркнуть любые их начинания. Они несколько тысячелетий не вмешивались, наблюдая за бесконечным кровопролитием, предательством, жадностью, ленью и деградацией. Они наблюдали до тех пор, пока человек не начал целенаправленно уничтожать себя сам. Люди, и все их политические и идеологические движения, все их идеи, все их поступки — все они были направлены лишь на уничтожение самих себя. Чего стоило только этническое превосходство одних над другими, ради неясной цели, дискредитирующее человеков как разумный вид. Убеждение в собственной важности, подкрепленное материальными благами, интеллектом, званием, должностью, внешностью, возрастом, полом, создавало всасывающую черную дыру нездорового эгоцентризма. Миллионы, миллиарды черных дыр, считающих себя венцом творения, самым высшим звеном, привели к полному искажению их, некогда, прекрасной действительности. Особенно занимали индивиды, уверенные в праведности своих действий и убеждений, абсолютно не заботящиеся о последствиях, которые они несли своей Земле.
Человек гадил там где ел, и ел там где гадил, уподобляясь более примитивным формам жизни, находя и этому изворотливое и удобное оправдание. Редкий человеческий разум изобретал технологии, стремящиеся сеять благо, облегчать жизнь, но даже это становилось массированным злом, уничтожающим душу или калечащим тело. Все они умудрялись превратить в пепел любое светлое начинание сородичей, подогретые собственной самостью, на которую у Высших не находилось объяснения. Тех, кто сеял подобное вокруг себя они расценивали как плесень.