— Секретничаете? — он угостил их, и просиял, — Ивис выделила для меня лучшую партию. Странно, что сама не пришла, мол, у нее новая пассия. Впрочем, у меня на празднике, вместо жемчужины, теперь целый бриллиант! — он приподнял свой бокал в сторону Морры, и залпом осушил.
Морру ошпарили слова про пассию Ивис, но ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Надо было быть последней идиоткой, и не догадаться о ком шла речь. Волны гнева снова накатывали на нее, обжигая, но она сжав подол, улыбнулась, делая вид, что ее порадовал комплимент:
— Благодарю, а вот Аид просто не хочет со мной танцевать, значит не такой уж я и бриллиант. Красивым женщинам не отказывают! — ей удалось изобразить подобие капризной мордашки.
— Подлец, — Вербер протянул ей руку, — позволишь?
— Немного позже. Я уже передумала! — она надула губки, и выдержав паузу добавила, — извините, мне нужно в уборную, — с прилипшей к губам фальшивой улыбкой, Морра отдала свое вино Аиду.
Мужчины проводили удивительную женщину взглядом. Вербер, прокручивая в руке ножку бокала, своего восхищения и восторга не скрывал:
— Интересная кукла, однако.
— Верб, а Ольга?...
Услышав имя жены, Вербер вздрогнул:
— Глупый вопрос, дружище. Она все еще отказывается выходить из дома. А когда она впервые услышала имя, — он кивнул Морре вслед, — кричала, что нам всем недолго осталось. Хорошо, что я не сказал, что она приглашена.
— Морра на самом деле ходячая катастрофа. Не смотри так на нее, мне это не нравится.
— Ревнуешь?
Великан расхохотался.
— Но она не похожа на предвестника нашего конца, на самом деле. И… — Вербер выдержал паузу. — Согласись, что-то в ней есть.
Аид согласно кивнул, все еще посмеиваясь. Для себя он давно определил, что именно, а сегодня очередной раз в этом убедился:
— Ольга придает слишком большое значение именам.
— Угу, — кивнул Вербер. — Но справедливости ради, имя Бога Смерти действительно так себе.
— В вашем мире, — пресек его разглагольствования Аид. — В нашем — не спешили веровать в придуманных богов или мифы. Не до того было.
Вербер взял из рук Аида бокал Морры:
— Эту систему придумывал не я. Мне и самому она не нравилась.
— Но тем не менее именно на этой почве, — заметил огромный мужчина, — вы с Ольгой и сошлись.
— И мы оба помним, что она не несла ту чушь, которую вещает сейчас. Иногда мне кажется, что я скоро сам свихнусь… если бы Высшие вернули нам возможность заводить потомство, может быть Ольга и переключилась.
Слова Вербера были наполнены болью, но он продолжил:
— А знаешь, как она разложила имя «Морра»? — Верб обменял пустой бокал на полный Аида, и так же опрокинул его в себя. — Мор — это смерть, а Ра — солнце. Смерть солнца, забавно правда?
Аид издал смешок, но под взглядом Верба, взял себя в руки:
— Зато звучит поэтично, — подытожил громила извиняющимся тоном. — Просто, когда у тебя нет свободного времени думать о высоких материях, а ты хочешь просто жить — не ищешь смысла там, где его нет.
— Хватит. Я хочу еще выпить. У меня сегодня праздник, а не день траура, — Вербер хлопнул друга по спине, и они отправились к гостям.
А Морра стояла в туалете, облокотившись на ледяную стену. В таком отвратительном настроении совсем не до праздника. Ей изначально не стоило идти веселиться, когда на душе было так неспокойно уже давно. Мысли, касательно Тома, путались. Стараясь давить в себе чувства и эмоции, она каждый день ходила подавленная и опустошенная, рискуя разрыдаться в совершенно неуместный момент. Накопившееся взяло верх и женщина, давясь слезами, сползла по стене, будучи не в силах бороться сама с собой:
— Я так скучаю…скучаю…скучаю, — как одержимая, зашептала она.
Слезы, горячие настоящие слезы, стекали по упругой, бархатистой биосинтетической коже. Впервые за бесконечные годы, женщина рыдала так искренне из-за другого человека. И занимательно, что этим человеком оказался ее муж. Новые для нее понятия, такие как гордость, ревность и обида выплеснулись в настоящую истерику.
Сирион не мог себе позволить вмешаться в отношения образцов. Но происходящее вело к легкому решению Совета на собрании, что и эти образцы не способны строить Высшее Общество. Уже итак между рядовыми Высшими мелькали разговоры, как все идет в очередной тупик.