Странный слепой с любопытными замечаниями Морре в душу, конечно, запал, но новый чудесный и дружелюбный мир вокруг нее давно померк без Тома. И она все чаще и чаще думала о нем. Не помогали даже уроки Ионено. Если по началу женщина слушала толстяка внимательно, ловя каждое слово, то со временем Морра начала видеть нестыковки. Ей казались странными сочетания продуктов, странными маленькие порции, которыми невозможно насытиться. Морра не понимала зачем выкладывать на огромной тарелке несколько горошин и поливать их соусом. Наблюдая, она списывала все на прошлый мир Ионено, но с каждым разом ей все сложнее и сложнее было мириться с эгоизмом толстяка:
— Муки должно быть меньше, чем картошки, раза в три. А крахмала раза в четыре меньше чем муки. Но я сделаю по ощущениям.
Она не понимала, по каким ощущениям нужно творить еду, и не могла похвастаться какими-то экстрасенсорными способностями. Подобные высказывания Морру вводили в ступор. По итогу, она окончательно перестала слушать толстяка, и переключилась на одного из помощников, который в тайне от своего шеф-повара все делал строго по инструкциям и технологичкам иных миров. Парень, начав рассказывать про граммовки, любого другого человека ввел бы в уныние, но не Морру. Морра записывала за поваренком все названия, все замечания и с неподдельным восторгом сама воспроизводила что-то сложнее овощного салата. Ей нравилось, что она может почувствовать настоящий, ранее неизведанный ей, вкус прошлого мира. Ионено их общение за его спиной на столь деликатную тему не оценил, и пригрозил поваренку, что закроет ему доступ на Кухню. Морра же за парня вступилась, и толстяк вынужденно сдался.
— Ион, почему нельзя сделать методичку на каждый твой уникальный рецепт? — искренне интересовалась Морра, лениво наблюдая за действиями толстяка. Нить беседы она потеряла минут пять назад. — У меня не получится повторить. И ни у кого не получится!
Ионено недовольно зыркнул на предмет своего обожания, и ничего не сказал. О какой четкости и выверенности говорила Морра? Еду нужно чувствовать! Бестолочи вокруг злили его своей топорностью и желанием следовать четким инструкциям. Все должно идти исключительно от сердца!
***
— Оставь меня в покое, — Том отталкивал от себя зареванную Ивис, которая заламывая руки, ползала перед ним на коленях.
— Почему ты не хочешь меня? — она с мольбой в голосе тянулась к нему. — У тебя проблемы с потенцией?
Он сдержался, чтобы не наговорить ей грубых слов на оскорбление. Она всем своим видом, поведением, запахом и словами раздражала его. Сейчас и всегда до этого:
— Ты не оставляешь меня даже в моем доме, Ивис. Тебе самой не противно от себя?
Девушка заглядывала ему в глаза, ища в них хоть малейшую для себя надежду:
— Я просто люблю тебя! Забудь ее, она не вернется, а мы ведь можем быть счастливы вместе!
Не от нее он желал слышать эти слова, совсем не от нее.
— Ивис, я пьян, и меня тошнит. Оставь меня одного. Я прошу тебя.
Сколько дней он не видел Морру? Том уже и не помнил. Дни слились в хмельной караван, где изредка ему удавалось побыть в одиночестве. Ивис приходила почти каждый день, унижая себя и унижая его этой навязчивостью.
Ничего кроме бесконечных терзаний Том не испытывал. Он мучился непониманием, незнанием, и будучи трезвым, пытался находить утешение в книгах. Они теперь всегда его выручали, но надолго заглушить боль мужчина не мог. Он снова и снова возвращал себя к растекающимся словам и предложениям, когда понимал, что думает о жене. Формулы далеких человеческих предшественников самостоятельно складывались в ее имя, где каждая буква была неизвестной переменной. Одиночество становилось особенно невыносимым по ночам, и лежа в тишине, Том вставал, и заказывал себе новые и новые книги, желая утонуть в чужих знаниях. Ему наивно казалось, что он привыкнет к новому укладу жизни, но не мог. Все это происходило у него в душе, никак не отражаясь внешне, что и вводило Ивис в заблуждение.
До Тома долетели слухи, что его любимая женщина нашла себе заделье по душе. Морра как-то чересчур быстро и искусно перестроила все устройство Кухни, и теперь никто не мог безвозмездно пользоваться услугами других. Морра жестко и ненавязчиво меняла мир окружающих людей. Каждый, кто хотел насладиться вкусной и привычной домашней едой должен был сделать заказ через голосового помощника, и в назначенное время самостоятельно явиться на Кухню за готовым блюдом. Взамен требовалось помочь приготовить Ионено заказы для других. Помощь принималась любая и в любое удобное время, и это главное условие было настолько простым и приятным, что многие нашли идею хорошей, с удовольствием помогая соплеменникам. Вкусно кушать, не прикладывая усилий хотели все, в то время как монотонная рутина готовки превратилась в рабство для тех, кто действительно любил этот процесс. Морра же освободила их от этого кошмара, превратив паразитическую систему в простой справедливый бартер, стремясь соединить людей в единый слаженный организм.