Пролог
Сколько раз она приходила ко мне? Десять раз? Сто? Тысячу? Память словно размытая дорога, вроде бы ты видишь путь, но конечная цель скрыта плотным туманом. Лицо той девушки видится нечётко, и как я ни пытаюсь разглядеть его, ничего не получается.
От напряжения болит голова, а в горле появляется ком. Слёзы капают на руки, и постепенно реальность выходит на передний план. В мире людей нет магии, она скрыта барьером и лучше не переступать черту, потому что иначе последует наказание.
Глаза гипнотизировали, отчего я брала карандаш или ручку и быстро записывала историю, в которую не смогла поверить, как ни пыталась.
Только сейчас, когда прошло почти полгода, и события приняли странный, загадочный оборот, я наконец-то увидела правду и поняла отчаянье девушки. Боль пронзает сердце. Я стараюсь соединить разрозненные исписанные листки в единую стройную историю, но всё равно вижу несостыковки, их уже не исправишь, потому что таинственная незнакомка перестала навещать меня.
Глава 1
Утро в деревянном доме по улице Улан аса началось не как обычно. Крики перебудили большую часть гостей. На небе еще горели звёзды, а первые лучи только начало выглядывать из-за горизонта. Практически никто не выспался и недовольство витало в воздухе.
Адиса не спешила вставать. Сон как рукой сняло, однако она знала, кто кричал и совершенно не была удивлена. Она попыталась уснуть, но за дверью послышались лёгкие шаги, которые Адиса не спутала бы ни с какими другими. В следующее мгновение дверь быстро открылась, и тёплая рука коснулась головы. Около уха прошелестели слова. Через минуту мама покинула комнату, и она открыла глаза.
Одевалась Адиса медленно. Чёрный спортивный костюм был как никогда кстати. Мысли о людях, монстрах и их отличиях снова тревожили её. В ранние часы так и бывало, Адиса старалась избавиться от ненужных дум, но сейчас они не давали покоя, вызывая как обычно злость.
Она посмотрела в зеркало около стены и быстро сделала пучок на голове. Карие миндалевидные глаза выделялись на бледном худощавом лице. Адиса нахмурилась, вздохнула и вышла в коридор. Где-то еще слышалось мирное дыхание, и то, что крепкий сон покинул не всех вызвало у неё зависть. Адиса недовольно поджала губы.
Поднявшись на третий этаж, она увидела родственников, большинство были раздражены. Только некоторые при этом сохраняли невозмутимость, остальные ругали невесту за несдержанность и выходили за дверь. В конце концов, в комнате остались только девушки, мама Адисы и рыдающая невеста.
Весь переполох произошёл из-за проделки кота. Пушистый комок сидел неподалеку и, довольно зажмурившись, мурлыкал, так громко, что вызвал в Адисе неподдельное восхищение.
«Месть ужасна и так сладка», ― Адиса будто видела эти мысли в чуть приоткрывающихся глазах большого и очень обидчивого представителя рода кошачьих.
Платье невесты представляло собой печальное зрелище. Дорогая материя была порвана в нескольких местах, коричневые пятна по всей ткани ясно говорили о природе их происхождении. Витающий по комнате запах давал этой догадке довольно приличное обоснование.
Кот сидел на подоконнике и спокойно вылизывал лапу, и никак не походил на существо, свершившего этот чудовищный акт вандализма. Мама плотнее запахнула наспех надетый халат, и подхватив на руки пушистого хулигана, с укоризной посмотрела на него. Мурлыканье немного сбилось, но тут же продолжилось с еще большим усердием.
Номина Банзарон нахмурилась, и взяв кота за шкирку, отнесла на лестницу. Примерно через час план действий был составлен. Не обошлось без споров и сердитых взглядов. В конце концов, решили ждать организатора свадьбы, Дариму Дамби.
Адиса сидела на диване, и не выдержав, задремала, сквозь дрёму слыша непрекращающиеся всхлипы кузины Баирмы. Сочувствие в ней не пробуждалось, а если бы такое и случилось, то в памяти Адиса сохраняла картины прошлого, где двоюродная сестра совершала непростительные поступки. Такие воспоминания быстро отрезвляли от неуместной доброты.
В комнату ворвалась черноволосая растрепанная женщина, голова которой будто не видела расческу месяц. Она разбудила половину девушек, уснувших на диване и креслах. Полные губы были плотно сжаты, а подкрашенные глаза хитро посматривали по сторонам. Дарима опустила два больших баула и тяжело дышала. Стилист и устроитель свадьбы в одном лице была олицетворением вечного двигателя. От её присутствия начинала болеть голова.