Она парила в своих мыслях, пытаясь не задумываться о реальности, что у неё не очень-то получалось. Тени пролегли под глазами, а навязчивые мысли не желали покидать её голову. Месяц привыкания к новому состоянию прошёл отвратительно. Отец говорил, что всё наладится, но в это слабо верилось.
Адиса в это время лежала в элитной больнице. Отец и брат работали в секретной организации и ничего не говорили об этом, намекая на государственную тайну. Раньше это её безумно смешило, но сейчас было не до веселья. Они договорились об особом отношении к пациентке. Отдельная палата не навевала тоску, но всё казалось странным и необычным.
Прошло несколько дней. Адиса как обычно плакала и не могла успокоиться, а потому не сразу заметила отца. Он стоял в проеме двери и не знал, что предпринять. Дочь посмотрела на него, и впервые увидела его таким нерешительным и слабым. Его растерянный взгляд поразил. Морщины резче обозначились на лице. Горькая складка у рта сказала Адисе больше, чем хотелось бы. Ей даже стало жаль отца.
Тамир Банзарон приходил в больницу почти каждый день. Они занимались медитацией и йогой. Гормоны начали перестройку в организме, что сопровождалось перепадами в настроении, слабостью и тошнотой. Органы чувств взбунтовались.
Иногда она слышала разговоры за стеной, а потом наступала глухота на несколько минут или часов. Зрение подчас становилось очень острым и становилось физически больно, появлялись слёзы. Осязание доставляло неудобство, любимая кофта оказалась на ощупь шершавой и колкой. Она не смогла носить любимые вещи. Обоняние обострилось. Многие запахи стали невыносимы.
Капельницы ставили одну за другой. Лекарства действовали странно, подавляя или усиливая чувства и ощущения. Состояние качелей выматывало. Адиса мечтала выключить органы чувств на несколько дней или месяцев.
Отец включал мантры на телефоне на полную громкость. Медленные и плавные звуки действовали успокаивающе. Адисе перестали сниться страшные сны, фильмов ужасов она больше не смотрела. Иногда наяву что-то мерещилось, до того отвратительное и мерзкое, что она кричала во всю силу своих легких.
― Заниматься медитацией надо каждый день. Ты должна понять спокойное состояние своего ума и тогда, ты сможешь достичь покоя в любом месте и в любое время, только подумав об этом. Магия в твоей крови очень сильна. В жизни тебе помогут два костыля ― это медитация и охота. Они помогут тебе не сойти с ума или не стать психопаткой, ― изо дня в день повторял ей отец.
― Ну, спасибо! Это, конечно, большое утешение! ― наконец, не выдержала и съязвила Адиса, ― потом мне не будет казаться всякое? ― спросила она, разглядывая дерево за окном, и будто видела в веточках маленьких фей.
― Что тебе кажется? Ты уверена, что это не видения? ― невозмутимо продолжил он.
― В смысле?! Я не хочу никаких видений! А тем более таких! ― чуть ли не в истерике уже кричала она.
― Успокойся, ― примирительно проговорил отец, ― повторяй мантры и тебе перестанет казаться. Не накручивай себя и тебе станет легче, вот увидишь, я тебе обещаю.
Адиса не поверила заверениям Тамира Банзарона, и оказалась права в своих предположениях. Что-то пошло не так, и то ли Адиса была особенной, то ли стечение обстоятельств, но мантры перестали помогать. Ей снились сны. Сны из чувственных вздохов и поцелуев, в них она чувствовала себя мужчиной, что ей совершенно не нравилось. Звуки слышались как через пуховое одеяло без видеоряда, вызывая неподдельное смущение и краску стыда.
Рассказать об этом отцу она бы не смогла, и подумав, Адиса решила, что и брату не хочет об этом говорить. Всё изменилось, когда ей приснилась яркая картинка целующихся маленьких эльфов с прекрасными прозрачными крылышками, ласкающих друг друга. Она подглядывала за ними через замочную скважину. Вдруг раздался звон, и сон исчез. Адиса открыла глаза и решила, что с неё хватит.
― Я хочу получить свой смартфон, ― прямо сказала она отцу за завтраком. На подносе стояла мало аппетитная овсянка и кисель, ― мне надо поговорить с Вандой.
― Может, нам с тобой сходить на охоту? ― спросил отец, держа газету вертикально, полностью закрывая лицо.
Адиса задумалась. Несколько ночей её доконали, и она не хотела даже представлять, что будет сниться дальше. Почему в мире всё так несправедливо задумываться не хотелось. Кузины ходили в школу, они были в относительном порядке, им не нужны капельницы, а вот ей необходима медицинская помощь, а то она просто умрёт от потери крови. Кровь в организме исчезала. Куда она пропадала не знал ни отец, ни загадочные молчаливые врачи. Её обследовали, брали анализы, подсоединяли к ней разные загадочные аппараты, и продолжали настаивать на постельном режиме.