Бурная деятельность развернулась тут же. Задыхаясь, Дарима выяснила о произошедшей катастрофе. Она быстро схватила платье и убежала с ним в ванную комнату. Оттуда послышался звук льющейся воды и шипение.
Все смирно сидели, ожидая указаний, и стараясь держаться подальше от девушки в пижаме с разрисованными единорогами. Адиса уже встречала многих из них на разных семейных мероприятиях. В основном это были свадьбы, иногда похороны, редко юбилеи. Имена некоторых она так и не смогла вспомнить.
Дарима вернулась с мокрым комком ткани, и быстро открыв баулы, вытащила два отпаривателя. После чего девушки по очереди разглаживали выстиранное платье. Раздражение проявлялось в редких словах, а усталость наложила печать на миловидные лица с высокими скулами. Молчание словно плита незримо давила на всех участников, только Баирма ничего не замечала вокруг, выслушивая причитания своей матери. Женщина пришла позже и жалостливое выражение не покидало её лица.
Скверный характер кузины испытали на себе многие, и причём, как и Адиса не один раз, а потому не было девушки, кто бы с энтузиазмом принялся выполнять приказы Даримы. Одетые в спешке, а некоторые просто в пижаму хмуро наблюдали за невестой. Она с несчастным видом разглядывала маленькие желтые разводы на платье, но уже просто вздыхала, ведь организатор свадьбы успокоила и пообещала всё исправить.
***
Пурбо стоял на остановке и нервно курил. Только вчера он приехал в родной город, сердце радостно стучало при виде знакомых мест. Он надеялся быстрее увидеть маму и брата. Работая на вахте в другом регионе шесть долгих месяцев, Пурбо скучал по близким.
Сейчас в темноте он ждал, когда же приедет младший брат Дамдин. Он только недавно вышел на остановку. Одинокий фонарь тускло горел, освещая железную лавку. Дул холодный ветер. Мужчина вздрогнул от неожиданности при виде двух фигур. Один был одет в тулуп, будто с чужого плеча, небольшая шапочка еле прикрывала светлые, почти белые волосы, голубые глаза смотрели оценивающе.
В древности кочевые племена таких называли Yхэhэн*. Такое существо не являлось человеком. От него улепётывали прочь, кто как мог, но в основном, конечно, на лошади.
Другой, хорошо одетый парень в пуховике и зимней кепке курил электронную сигарету, и посмотрев на него Пурбо подумал: «Монгол». Его дубленое загорелое лицо напоминало бурятские лица, но неуловимо отличалось характерной чертой ― двумя четкими очертаниями румянца на скулах.
― Это обязательно? ― прошептал он.
― Линии времени зависят от него, ― равнодушно ответил yхэhэн.
Они отвернулись. От этого Пурбо прищурил и без того узкие глаза, и глубоко затянулся сигаретой. Диалог показался ему странным. Стряхивая пепел на землю, он подумал о матери, вспоминая её слова перед отъездом. Золотая печатка тускло мерцала на его пальце…
Дамдин звонил уже несколько минут. Брат не отвечал на вызовы, а затем и вовсе выключил телефон. Совершенно неожиданно он попал в небольшую аварию и теперь с царапиной на лице, старался ехать быстрее, несмотря на гололёд. Когда он вышел из машины, то понял, что опоздал.
В стороне, куда не падал свет от фонаря, на мерзлой земле лежал Пурбо и широко открытыми глазами смотрел в ночное небо.
***
Адиса смогла поспать два часа до начала церемонии. Исколотые пальцы на руках болели. Пришитые стразы Сваровски на свадебном платье сверкали, переливаясь блестящими каплями при свете дня. Дарима выполнила обещание, платье выглядело даже лучше, но при этом успешно игнорировала настроение девушек, которые сделали большую часть работы.
Наконец, их отпустили готовиться к торжеству. Только двое радостно улыбнулись, остальным было не до веселья. Приближалось совершеннолетие. Время для подготовки к следующему этапу было самым сложным ― поиском жениха.
Адиса сосредоточенно смотрела как солнечные зайчики безумно веселятся, прыгая по лёгкому беспорядку в комнате. Органза на окне искрилась. Белье лежало развороченной кучей в открытом ящике комода. На кровать с шёлковым стеганым одеялом Адиса бросила красное платье подружки невесты и повернулась к зеркалу.