Перед ней стояла стройная молодая девушка. Чёрные волосы густой волной ниспадали на плечи и скрывали спину, доставая до поясницы. Снова привлекла внимание коробка ― подарок отца. Небольшие изящные ботинки красного цвета смущали Адису, она подумывала их не надевать.
Вдруг дверь открылась, и в комнату ворвалась Ванда ― лучшая подруга и троюродная сестра. Она уже была накрашена и полностью при параде. Длинные густые волосы были уложены крупными локонами. Пушистые ресницы обрамляли большие карие глаза, чем она напоминала оленёнка Бэмби из мультфильма. Красное платье сидело на ней как влитое. Подруга поражала, впрочем, как и всегда. Адиса глубоко вздохнула и улыбнулась чуть грустно.
― Принцесса Несмеяна вас уже с утра замучила? Как она может быть такой невыносимой? Ведь ей даже напрягаться не надо, ― хохотнув, Ванда подошла к кровати, ― какие потрясающие ботинки! Можно примерить? И кстати, почему она проснулась так рано? Котик Саурон не всё продумал? ― и не дожидаясь ответа, начала снимать свои полусапожки красного цвета.
― На твои ноги они не налезут, не надейся! ― всё еще улыбаясь произнесла Адиса, она уже привыкла к этим скачкам мысли, – тебе повезло, что ты не у нас ночевала. Только нашему коту хватило характера показать кузине своё отношение в такой день. Запах на третьем этаже скажет тебе всё без лишних слов. Его попытались убрать, но это были неубедительные попытки, – на этих словах Ванда рассмеялась, а Адиса продолжила, − я лишь хочу, чтобы свадьба побыстрее закончилась.
― Ну уж нет, это ты зря. Свадьба ― это микроскопическая картинка ада на земле. Апофеоз счастливой жизни вступающих в брак. К тому же впереди еще как минимум двенадцать свадеб.
― Ты уже выбрала избранника? ― Адиса задумчиво посмотрела в окно на замерзшую реку Селенгу. По ней шла одинокая фигура, видимо не боясь провалиться под лёд.
― Сегодня постараюсь договориться, ― хитро посмотрев, Ванда попыталась встать, но тут же сморщилась и обиженным голосом произнесла, ― когда же у тебя вырастет нога?
― А я же тебе говорила.
Постучавшись, вошла Дарима, и осмотрев Ванду, восхищенно улыбнулась. На женщин она оказывала такое же действие, как и на мужчин. Адиса давно уже это заметила, всегда поражаясь такой реакции. Тут она пристально посмотрела на Адису и начала выкладывать из своего баула косметику, разные приборы и расчески.
― Ну что ж, приступим? ― недовольным голосом произнесла она. Утренняя суматоха всё-таки сказалась и на ней.
Адиса полчаса не принадлежала себе. Волосы вымыли и нанесли макияж, не принимая никаких пожеланий. Наконец, дверь за «стилистом» закрылась, и девушки выдохнули.
Посмотрев на себя в зеркало Адиса не сдержала смеха, а вслед за ней прыснула Ванда. Так они уже давно не веселились. С волосами Дарима справилась, уложив их волной с одной стороны, а вот макияж, если его можно было так назвать, вызывал смех и вопросы.
― Ну, знаешь, так изуродовать, надо постараться, ― Ванда недовольно скривила губы.
― Я вот думаю, это месть персонально мне по приказу невесты или проявление любви от Даримы? ― Адиса взяла тоник с ватным диском и начала удалять косметику с лица.
― Хмм, а может и то и другое? Давай помогу.
И так, в четыре руки, подшучивая друг над другом, девушки смыли с лица старания стилиста. За десять минут Адиса нанесла на лицо лёгкий макияж под руководством безупречной в этом деле Ванды, и всё-таки надела красные ботинки. В зеркале она увидела молодую девушку с длинными ресницами и пухлыми, чуть подкрашенными, губами. Волосы вдруг вспыхнули красным. Она нахмурилась, и видение пропало. Адиса отвернулась, поспешив за Вандой.
Шесть девушек в красных платьях и шесть юношей в чёрных смокингах стояли около лестницы на первом этаже. Большие зеркала в пол отражали окружающую обстановку. Ожидание выхода невесты затягивалось. Все знали друг друга с раннего детства, две пары были обручены. Пожилые родственники расположились на двух диванах и креслах, тихо переговариваясь между собой. Матери и отцы сидели на стульях у окон и уже начали распивать алкогольные напитки. Официанты тихо курсировали с закусками и бокалами на подносах.
Адиса скучала. Ванда уже подошла к дальнему родственнику – юноше, и с улыбкой во все свои белоснежные тридцать два зуба пыталась его очаровать. Он чувствовал себя не в своей тарелке, смущенно отвечал ей и явно пытался закончить разговор, что конечно же у него не получалось. Что-либо закончить могла только сама Ванда, но никак не выбранная ею жертва соблазнения.