Мокрый снег падал с неба, и не долетая, до земли таял, превращая настил под ногами в жирную черную кашу. Фотографы ругались и, казалось, будут вечно переснимать, добиваясь приемлемых фото. Адиса уже отрешенно стояла под объективами камер и задавала себе странный вопрос: «Почему кузина выбрала этого невзрачного юношу?» Ответа она не находила, хотя, что она знала о любви.
― Тебе не кажется, что она выбрала его просто по имени? ― Ванда подошла, улыбаясь.
Адиса вздрогнула от неожиданности, словно подруга прочитала её мысли. Быть может так и было.
― Не может быть все так просто, ― ответила она, направляясь к машине, чтобы ехать на следующую локацию. Неугомонная Дарима всех подгоняла, напоминая учительницу младших классов.
― А, я думаю так и есть, Баир и Баирма. Имя своё он не забудет, даже если и захочет. Кузина специально так выбрала суженого. Вот где мне найти Вандана? Не подскажешь? ― на полном серьёзе рассуждала подруга, а в глазах застыли смешинки, что вот-вот лучиками расплывутся около глаз.
― А, мне где взять мужскую версию имени Адиса? Насколько я знаю, такого слова не существует. Но спасибо, что насмешила, ― обреченно сказала она, открыв дверь машины.
К ресторану они подъехали примерно через два часа. Адисе свадебная суматоха не нравилась и действовала на нервы. Она с восхищением посмотрела на единственную, кому это нравилось, Ванда хохотала как сумасшедшая. Она стояла неподалёку, все также пытаясь очаровать очередного юношу. Проблема заключалась в том, что образ Ванды восхищал, пока она не открывала рот. С мужским полом возникали проблемы взаимопонимания.
В зал Адиса вошла одной из последних, громкая музыка врывалась прямо в мозг. Родственники уже праздновали и были навеселе. Тамада приветствовал вновь прибывших.
Убранство в черно-белых тонах, золотые ленты, свисающие с потолка и цветы. Столик, за которым она сидела, был недалеко от подиума. Кузина и её муж уже поднимали бокалы с шампанским под громкие выкрики.
― Я сяду рядом с тобой? ― наклонившись, прямо в ухо прокричала Ванда.
― А ты разве не за моим столиком? ― удивленно спросила Адиса.
В ответ на это, Ванда собрала именные карточки со стола и показала ей. Адиса взяла их в руки и с любопытством стала читать имена, о большинстве которых не имела никакого понятия.
Подруга не теряла времени даром, она быстро выхватила одну карточку и побежала к дальнему столику. Вернувшись Ванда показала ей свое имя на белой красивой бумаге, водрузив рядом с тарелкой. Музыка стала тише, и к столику стали подходить молодые люди.
Одним из них оказался юноша с пронзительными зелёными глазами. Он с усмешкой посмотрел на Ванду и сел, напротив.
― Неужели ты меня не узнаешь? ― с хрипотцой спросила Ванда и сощурила карие глаза.
― А должен? ― юноша взял бокал и видимо решил напиться, поставив бутылку рядом.
― К Сультиму меня привезли в десять лет на смотрины по древнему обычаю. Мы с ним играли весь день в прятки, в голю, в сломанный телефон, да всего и не вспомнишь. А вечером я с родителями поехала домой, и больше нас не приглашали. Я вот думаю, почему? ― Ванда с улыбкой, повернулась к Адисе, будто спрашивая её, что это за несправедливость такая.
― Ко мне привозили девочек каждый день, поиграть… ― лениво сказал юноша, длинными пальцами откупоривая вино.
Наконец, все расселись по местам. За столиком Адисы и Ванды сидело еще шестеро юношей, но одно место продолжало пустовать. Все довольно быстро перезнакомились. Адиса чувствовала благодарность к подруге, и содрогалась от мысли, что сидела бы здесь одна с незнакомцами. Раздумывая чей это коварный план провалился, она зависала в смартфоне, не собираясь принимать участие в разговоре.
― Тебя можно пригласить на танец, ― вдруг неожиданно произнес над ухом знакомый голос.
Вздрогнув, Адиса повернулась и наткнулась на серые, как морозное небо, глаза.
* Даца́н — буддийский монастырь-университет.
* Ламá ― буддийский монах.