- Куда? – одновременно спросили мы с директором, но архимаг предпочел ничего не объяснять: с силой впихнув лорда Герре в кабинет, захлопывая дверь, и раскрывая портал под моими ногами.
С тихим писком я рухнула вниз, подхваченная порывом ветра и осторожно опущенная на пол.
- Подготовил для тебя мазь, иди сюда, - деятельный архимаг появился в золотистом тумане, тут же зазвенев склянками. – Жечь будет адски первые секунд сорок, наноси два раза в день. А теперь, девочка, поговорим о моем ученике. Какие у тебя намерения?
Я подавилась смешком, с удивлением глядя на мужчину.
- Намерения? – осторожно спросила я, еле сдерживая смех. – Наверное, серьезные, - расхохоталась я.
От смеха выступили слезы на глазах, а напряжение последних минут отпустило. Вот только архимаг был серьезным как никогда.
- Если вы сейчас начнете рассказывать про тонкую душевную организацию вашего ученика, и то, чтобы я вела себя достойно – скачусь в пошлую истерику. – Губы подрагивали от еле сдерживаемого смеха.
Архимаг фыркнул, засуетился у стола, а потом без предупреждения открыл портал под ногами. Летя вниз, ругалась как сапожник, на самодовольных архимагов, замерев, когда рассеивающийся туман портала перенес меня в объятия лорда Герре.
- Какой приятный подарок, - улыбнулся мужчина, погладив меня по скуле и склонившись к губам слишком близко, чтобы я могла рассуждать связно. – О чем говорили?
- О тебе, - ответила, не задумываясь, засмотревшись на изгиб губ, неосознанно потянувшись к нему, желая поцелуя. Мы были так близко. Моя ладонь скользнула по колючей от щетины щеке, зарылась в волосы. Когда-то мне было противно от мужского оценивающего взгляда? Забудьте, я бы многое поставила на кон, чтобы Ноа продолжал так смотреть на меня.
- Я должен уйти, Император вызывает, но… Ты пойдешь со мной. То есть… ты пойдешь со мной? Не хочу оставлять тебя здесь, - бормотал Ноа в сантиметре от моих губ, и расстояние убивало. – Меня не будет почти месяц, я вернусь лишь к выпускным экзаменам на неделю, чтобы сопроводить учеников на ежегодный турнир, а потом снова исчезну. На все лето.
Оглушенная, я почти не вслушивалась в то, что он говорит. С трудом верилось, что за сутки все могло так измениться. Да что за сутки? Один вечер. До дрожи в руках я боялась того, что чувствую, и так же сильно наслаждалась этим. Вчера вечером все чувства выходили из-под контроля как поток воды, срывающийся водопадом, а сейчас – вязкая патока, уютно укрывающая теплым одеялом. Но эти чувства: солнечные, яркие - не то, от чего хотелось бы избавиться.
Между нами были сотни вопросов, десятки недоговоренностей, но мы оба не хотели нарушить уютное молчание, решив отложить на потом тяжелые разговоры.
- Красивая, - шептал он, оставляя поцелуи на скулах и закрытых веках. – Не хочу оставлять тебя.
- Учеба, - словно оправдывалась я, плавясь от ласки.
Ноа остановил мою руку, расстегнувшую китель, вплотную взявшуюся за завязки рубашки, поцеловал костяшки пальцев, и посадил на стол. Застегнув мою рубашку, распахнутую почти полностью, надел на запястье тонкую цепочку браслета, на палец тонкий ободок кольца и тонкий продолговатый камень на шею, извлеченные словно из воздуха жестом фокусника.
- Защита.
- А еще, думаю, следилка, - хмыкнула я, разглядывая камень на шнурке.
- Не без этого, - склонил голову лорд директор.
- Честность, надо же.
- Для тебя объявляется внеплановый отпуск, Калеб хотел чтобы ты продолжала работу, я отказал.
- А мое мнение здесь кого-то интересует? – хмыкнула я недовольно.
- Я что, был неправ? – улыбнулся Ноа, нависнув надо мной.
С улыбкой пришлось согласиться.
- Обещай, что как только вернешься, ответишь на все мои вопросы.
- Только если договор будет обоюдным, - ослепительно улыбнулся директор и, поцеловав напоследок, исчез в тумане, шепнув на прощанье: - Будь осторожна.
- Как получится, - тяжело вздохнув, ответила я в пустоту.
Глава 10.2.
Проснулась с тяжелой словно после похмелья головой. Беспокойно метались мысли, никак не желая выстраиваться в стройные понятные ряды. Осознание пришло с мучительным приливом смущения и стыда одновременно стоило лишь вспомнить, что творила вчера сама и позволяла творить с собой, тая как дурочка от восторга. Великие, что на меня нашло?