— Нет, — уверенно сказала она. — Я больше никогда не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Я буду более чем счастлива посмотреть.
Это я понял.
Мне не нужно было спрашивать Адама, зачем он отправил Томасу эту информацию; я и так знал. В его планы входило сбежать из Ист-Бэй, управлять филиалом, созданным для него, подальше отсюда и продолжать укреплять их бизнес. Чего мы не знали, так это того, что в его планы входило сбежать с Миллой и их ребенком. Он выследил покупателя Миллы и убил его, не для того, чтобы спасти ее, а чтобы сохранить для собственного использования. К счастью, мы ворвались первыми.
Адам взглянул на Миллу.
— Кай.
Она вздрогнула при упоминании имени их ребенка и откашлялась.
— Он со мной.
Он ввязался в это дело, потому что хотел навредить нам. Адам все это время знал, что мы связаны с обществом, но он не произнес ни слова, которое заставило бы нас усомниться в нем хоть в малейшей степени. На что он не рассчитывал, так это на то, что его привлекли бы к ответственности за его действия и за то, что у нас были знания и власть, чтобы свергнуть его отца. Фатальная ошибка.
— Ты собирался уйти, — заявил Холлис.
— Да, я собирался увезти отсюда мать моего ребенка и моего сына, — подчеркнул Адам, отчаянно пытаясь сохранить за собой право собственности на них обоих. Я стиснул зубы.
Сильно бредил?
— Прислать нам этот очень подробный отчет о том, что вы сделали за эти годы, было довольно смелым шагом, — заявил я, беря в руки первый инструмент и направляясь к нему. — Ты все знаешь о нас, не так ли? Совы.
— Да, — прорычал он. — Я знал с самого начала.
— Тогда ты будешь в курсе, в чем моя специализация, — я ухмыльнулся, кровь отхлынула от его лица. Хорошо. — О, я виноват, — рассмеялся я. — Ты же не на самом деле думал, что мы собираемся облегчить тебе задачу?
Остальные в комнате захихикали вместе со мной.
— Адам, Адам, Адам… — Престон фыркнул, как будто разговаривал с наглым ребенком, и встал рядом со мной. — Боюсь, ничего не получится. Видишь ли, мы исправляем некоторые ошибки, и ты должен заплатить свой долг.
— Плюс, — добавил Холлис, щелкая складным ножом. — Мы собираемся полностью насладиться этим.
Я приблизился к нему размеренными шагами. Он переводил взгляд с меня на мою руку, не в силах понять, что я прятал в своей ладони.
— Братья, — протянул я. — Сделайте мне одолжение, придержите одну из его ног, хорошо?
Я подошел к нему и присел на корточки. Они придержали для меня его первую ступню, и я показал ему маленькую острую булавку, чтобы он мог полюбоваться, покрутив ее между двумя пальцами.
— Существует неправильное представление об этих младенцах. Вы видите что-то удобное, используемое в повседневной жизни, вероятно, для основных вещей, но самые маленькие предметы могут причинить наибольшую боль.
Он попытался пнуть меня ногой, но безуспешно. Он оказался в ловушке. Я с огромным удовольствием воткнул маленькую булавку под ноготь прямо в основание ногтя на его большом пальце. С ухмылкой на лице я продолжал, пока у каждого пальца ноги не появился свой аксессуар, и он не завизжал от боли. Естественно, я повернулся к другой ноге и повторил это.
Я встал и отступил назад, чтобы оценить свою работу. Я был полностью в зоне действия и жаждал сделать больше. Больше урона, больше разрушений. Адаму было трудно балансировать на кончиках пальцев ног, из которых торчали булавки.
Я бросил взгляд на Миллу, желая проверить, как она, потому что она не привыкла находиться среди людей такого рода. Часть меня беспокоилась, что это заставило бы ее почувствовать себя больной, чего и следовало ожидать, но также и о том, что это заставило ее бояться этой части меня. Часть, от которой я отказывался отказываться даже ради нее. Мне пришлось укутаться в свои хаотические тенденции, чтобы не допустить этого. Но когда я посмотрел на нее, она не была похожа ни на одно из этих существ, и я догадался, что это подтвердило мне, что ей нужно быть здесь.
— Твой голос меня раздражает, давай дадим тебе что-нибудь стоящее, от чего можно подавиться, — заявил Холлис, хватая плоскогубцы со стола.
Мы с Престоном воспользовались моментом и держали его рот широко открытым. Уголок его рта красиво треснул от давления, когда Холлис впился в его заднюю часть рта. Адам закашлялся и чуть не поперхнулся, когда Холлис потянул и извивался, целую вечность дергаясь на месте. Хрустящие звуки навсегда запечатлелись в моей памяти, так же как и его сдавленные протесты, когда ему удалили коренной зуб снизу, а другой — с другой стороны.