«Мы знакомы меньше часа, Олеся», — я мягко напомнил.
«Теперь мне все ясно, Вильпомен».
«Опять ты о себе, Олеся.
Тебе стало ясно.
А мне ясно?»
«Наши взгляды впервые встретились, Вильпомен.
Я не верила в любовь с первого взгляда.
Но… — Олеся отошла от меня. — Нет никакой разницы.
Любовь или не любовь!
Я желаю тебя.
Здесь и сейчас.
Потом мы поженимся.
Разве – плохо?»
«Наши отношения сейчас для меня – тяжелые кандалы.
Тюрьма – наши отношения, Олеся.
Мы должны лучше узнать друг друга.
Начнем встречаться.
Будем переписываться.
Женихаться.
Ты же любишь романтику.
Через год, возможно, вернемся на эту лужайку.
Через три года, вероятно, поженимся.
Если сойдемся характерами…»
«Через год? — Олеся распахнула глазища.
Загнула пальчик на левой руке. — Но мне уже будет двадцать.
Все мои подруги окажутся замужем.
Через три года – ужас!
Через три года мне стукнет двадцать два, — второй пальчик загнула. — В двадцать два жениться?
В двадцать два года уже разводиться нужно».
«Это мои условия, Олеся, — я ответил жестко. — Либо ты соглашаешься на них, либо бежишь дальше по тропинке».
«Я принимаю твои условия, Вильпомен, — Олеся опустила прелестную головку. — Я отчаянно в тебя влюбилась.
Теперь знаю, что случается с девушками.
Я попала в тюрьму своей же любви.
Ты прав, Вильпомен.
Я забуду о своих мечтах.
Перестану жить собственной жизнью.
Пройдет год разочарований и горечи.
Потом пролетят еще два года.
Я стану твоей женой.
Мы упорхнем в свадебное путешествие».
«Вот и прекрасно, Олеся, — я хлопнул в ладоши. — Мы не будем спешить.
Не станем повторять судьбу слишком молодых отцов и матерей.
Ты пожертвуешь своими мечтами.
Я не пожертвую ни одной своей мечтой.
Забудем о своих маленьких ошибках.
Начнем с чистого листа.
Двинемся дальше».
«Ты побежишь со мной по тропинке, Вильпомен?» — Олеся улыбнулась широко.
«Я тебе уже все объяснил, Олеся.
Бежать для меня - все равно, что гнаться за собственными похоронами.
Ты беги!
Вечером созвонимся».
«А…
Может быть… — Олеся кивнула в сторону лужайки. — А потом я побегу по тропинке дальше».
«Ты разочаровываешь меня, Олеся.
Беги и не оборачивайся.
Не забывай, в чем смысл наших отношений.
В их длительности…»
«Я побежала?»
«Беги, беги, Олеся».
«Уже?»
«Уже».
«Может…»
«Нет, Олеся».
«До свидания?»
«До следующей встречи, Олеся».
«До свидания, Вильпомен.
Жених мой…»
Олеся медленно побежала.
Постоянно оглядывалась.
Ждала, что я ее позову обратно.
Попрошу остаться.
Но я был каменный.
Пусть девушка помучается.
Вдруг…
Как черт из черной дыры.
Появился бегун.
Средних лет.
Волосы повязаны алой лентой.
Но зато он весь мускулистый.
Подтянутый.
Бодрый.
Энергия из него бьет волнами.
«Красотка, — наглец поравнялся с Олесей. — Что вялая?
Мало каши ела?»
«Каши? — Олеся засмеялась. — Девушки кашу не кушают.
От каши живот пучит».
«Хочешь наперегонки, красотка?»
«Наперегонки?