– Как это расценивать? – уточнил Магнитский.
– Расценивай как одобряю.
– То есть деньги будут?
– Сказано же.
– Йу-ху.
Петр сделал несколько смешных танцевальных движений и обнял Германа. Все заулыбались. Магистр указал скипетром Dom Perignion на фужеры. Петр схватил один, подставил под струю, передал Герману. Все повставали с мест.
– Как вам удается сохранять такой настрой эмоциональный? – спрашивала брюнетка, преподнося грудь-соль только что спустившемуся на землю космонавту.
– Это же такая тема… – делал шаг назад Герман, – спасение человечества.
– У меня пиар-агентство, – напирала она. – Тоже спасение человечества. А всем на все насрать.
– Клеопатра, не смущай человека.
Сергей, подкравшись, погладил ее ниже талии.
– Зато ты у нас не смущаешься, котик. – Брюнетка отвела руку магистра, сжала ему щеки, сделав рыбий рот и обозначив туда поцелуй. – Так как насчет тренинга? – снова обратилась она к Герману. – Вы придете?
– Клеопатра, я серьезно.
«Боже, он правда ревнует», – подумал Третьяковский, глядя на это изнеженное лицо с распахнутыми настежь обиженными глазами. Алексей I Комнин боялся, что его отравит собственная жена, поэтому не отходил от нее ни на шаг. По крайней мере, так было написано в Википедии.
– Отстань. – Клеопатра отбивалась от его объятий.
– Конечно, я приду, – дипломатично улыбнулся Герман и отошел подальше, к трем в костюмах.
– Скажите, вы очень переживаете после увольнения?
Один из них, прилипчивый и маленький, похожий на вертлявого подростка, не моргая уставился на Германа.
– Нет. Совершенно не переживаю. У меня сейчас другая цель.
– А как вы представляете себе полет? – задал вопрос второй, с седоватой щетиной и смеющимися карими глазами.
– Про полет позднее, – остановил его Магнитский.
– Какую настройку вы себе даете? – допытывался третий, худой и серьезный, с правильным черепом, хищным носом и белой кожей, какая бывает у животных, которым не хватает солнечного света, живущих, к примеру, на большой глубине. – Как вы ее формулируете?
– Ну, что я должен реализовать задачу.
– Какую задачу?
– Долететь до Сириуса. – Герман с надеждой посмотрел на Петра, но тот на сей раз молчал. – Или до другой звезды. Узнать, какие запасы полезных ископаемых она содержит.
– Мне рассказали, что скафандр будет присоединен к чакрам, – продолжал допрос лысый, холодно поглядывая на него из-за очков. – Как вы себе это представляете?
– Господа, – наконец остановил их Петр. – Задавайте вопросы корректно.
– Возьмешь меня с собой? – поскреблась в скафандр где-то сзади Ангелина.
– Конечно возьму.
– Молодец, – шепнул ему Петр, откуда-то сбоку. – Отлично все прошло.
Это было хорошо знакомое чувство из прошлого.
Мир крутился перед Германом, как плафон, расписанный отцом, – по стенам двигались наивные фигурки рыцаря, прекрасной дамы, короля и монаха. Они были ненастоящими, плоскими, но какое теперь это имело значение – довольно и того, что они обслуживали его собственный, набиравший обороты сюжет.
– Мне нужно снять это, – пролепетал Пророк, чувствуя, что теряет сознание.
– Что значит – оздоровительные мероприятия на Гоа? – Они сели в Maserati, чтобы ехать обратно. – Ты мне про это вообще ничего не рассказывал.
У Третьяковского от выпитого по-прежнему немного кружилась голова. Ненавистный скафандр лежал на заднем сиденье. Уже стемнело. Старец в цилиндре и сельджук, одетый на сей раз в японский халат, похожий на тот, что носят гейши, раскрывали перед ними створки украшенных императорскими вензелями ворот. Maserati зарычала, стартанула и выскочила на волю.
– А что? Ты против?
– Нет, просто можно было меня предупредить.
– Ты же ни разу там не был, – лукаво улыбался снова всем довольный Петр.
– Не был.
– Ну, вот и отлично. Перед полетом придешь в норму.
– А что с полетом? Они об этом ни слова не сказали.
– Чего говорить, когда все договорено. Успокойся, Герман. Отлично прошло.
Он вытащил из внутреннего кармана своего дорогого приталенного кожаного пальто со стоячим воротником в стиле Хэмфри Богарта сигариллы Café Creme.
– Будешь? Сегодня можно.
Герман хмыкнул и взял. Магнитский дал ему прикурить от мягко звякнувшей золотой Zippo.
– А что это была за девушка в костюме дракона? – спросил Пророк, затягиваясь. – Куда она потом делась?
Петр пожал плечами:
– Я ее не знаю. Знакомая магистра. Мало ли у него знакомых.
– А Клеопатра?
– Жена.
– Публичный дом какой-то.