Внезапно входная дверь открылась и на пороге показалась женщина лет сорока пяти с тяжелыми сумками в руках. Петр Семенович тут же подскочил к ней.
- Наташа, ну зачем ты столько набрала? – стал он ругать жену. – Какие тяжелые! Ты же себе все руки оборвала пока несла!
Меня это тронуло. Это было так по-человечески.
- Да брось. Не такие уж и тяжелые, - Наталья Ефимовна улыбнулась и взглянула на меня.
- А вот и ты! Ну иди сюда! Дай-ка я на тебя посмотрю, - позвала она меня к себе.
На ватных ногах я подошла ближе. Не привыкшая к вниманию я чувствовала себя очень неловко. Я была выше ее примерно на пол головы и мои печи снова завязались в узел, чтобы стать ниже. Капюшона на лице не было, а очень хотелось его натянуть.
- Так, посмотрим, - Наталья Ефимовна взяла меня за руки. – Меня зовут Наталья Ефимовна, - представилась она. – Я жена твоего дяди. Можешь меня звать тетя Наташа, - она ласково улыбнулась и вокруг ее темных глаз образовались глубокие морщинки. Мне это показалось таким красивым. Моя мать никогда так не улыбалась. – А ты у нас высокая девочка. Сколько твой рост?
- Сто семьдесят, – ответила я.
- Да? – удивилась она. – А сутулишься так будто два метра!
Я рассмеялась.
- А какие губки у тебя милые, особенно когда улыбаешься, - Наталья Ефимовна продолжала держать меня за руки. Мое сердце понемногу стало оттаивать. Она провела руками по моим волосам и заправила их за уши. – Настоящая красавица! – произнесла она и это звучало очень искренне.
На мгновенье я оторопела. Я не привыкла к хорошему обращению со стороны других и не знала, что с этим всем делать и как себя вести.
- Спасибо, - буркнула я.
- Познакомишься сегодня с моими девчонками. Они славные. Никто тебя не обидит!
- Все будет хорошо! – добавила она.
Мне стало спокойнее и я расслабилась.
- Сколько времени ты пробудешь в Зеленоградске? – спросила тетя Наташа.
- Я…, - я не знала, что ей ответить. А врать не хотелось. – Пока ещё не решила.
- Ну, можешь жить у нас столько, сколько сама захочешь.
- Не думаю, что девочкам это понравится, - добавила я.
- Девочки у нас неприхотливые. И домой приходят только, чтобы переночевать. Поэтому ты нас не стеснишь, уж точно, - заметил дядя.
Мои дядя и тетя были настолько хорошими, что мне стало даже не по себе. Это именно те люди, которых ты боишься обидеть и расстроить. И возможно, они этим пользуются. Неосознанно да. Но все же манипулируя тобой не специально.
- Я вообще удивлена, почему Алла до сих пор еще не переехала к Юрке, - продолжала Наталья Ефимовна.
- Ой…Юрке сейчас пока не до этого. У Лизы опять обострение. А мать совсем пала духом, - вмешался Петр Семенович. – Бедная девочка.
Я не совсем понимала, потому что эту часть рассказа прослушала.
- У Лизы паралич, - пояснила Наталья Ефимовна.
****
Я еду за запчастями. Наш город не обладает достаточным количеством автомагазинов, поэтому придется побегать. Смотрю в зеркало заднего вида и замечаю, что я не брился уже три дня. Надо побриться. Сегодня я обещал заскочить к Алле, приезжает какая-то там ее троюродная сестра и наверняка захочет посмотреть город. Наталья Ефимовна очень просила покатать эту девчонку по окрестностях. Зачем ей вообще Зеленоградск? Я так понял, что она из Москвы. И у нее очень состоятельная семья. Что она здесь забыла не понятно…У меня сейчас совсем нет времени, чтобы тратить их на мажорок и исполнять их прихоти. В голове у меня сразу всплыл образ этакой барби с надутыми губами, которая не расстается со своим телефоном и снимает себя с утра до поздней ночи. Богатые девочки все для меня одинаковые. Лишенные страданий они душевно совсем не развиваются. Привыкшие получать все по первому требованию они не знают, какого это ждать и ждать, пока твое желание осуществится. И осуществится ли оно? Я их не презираю, нет, этих девочек для меня… их просто не существует. В моей реальности, если человек не испытывает сердечных мучений, то и человека как бы нет.
Мое отражение в зеркале говорит, что мне необходимо выспаться. Настроение портится, и я становлюсь ворчливым. Алла это чувствует сразу и уходит домой. Я не видел ее уже пару дней. И позвонил всего пару раз. Верно ли это? А хотят было ли так раньше, что мы могли разговаривать часами или ночами на пролет? Тосковать друг по другу? Сходить с ума от разлуки? Я не помню этого. Наши отношения, столь идеальные для окружающих, на самом деле скучные и однотипные. В девятом классе я пригласил ее потанцевать, а она согласилась. Потом я позвал ее погулять и она согласилась. Потом я ее поцеловал, а она не возражала. И я всегда от нее получал, что хотел. Ее это устраивало, устраивало и меня. Она настолько красива и, если быть честным, это еще как льстит моему мужскому самолюбию. Но я никогда не влюблялся в нее, я и не хочу этого. Мне нравится Алла, я к ней привык, она меня разбавляет и мне с ней комфортно. И я планирую прожить с ней всю свою жизнь. Завести семью. И в ней никто не будет болеть. Мама разведет наконец своих гусей, они будут щипать наших детей за пятки. Запах пирогов наполнит наш дом по субботам. Голубое платье Аллы, которое мне так нравится, замелькало перед глазами. И я буду рядом. А чувства хороши, когда они скрыты. Мои хорошо спрятаны. Они на самом дне Балтийского моря утоплены. И никто их оттуда не поднимет! Только одна мысль все в последнее время мне не давала покоя. Все, что я только что произнес в своей голове, это мои желания или все-таки моей матери?