Одновременно росло и давление на оперативных уполномоченных, обеспечивавших проведение ревизии.
Где-то в середине мая я почувствовал, будто что-то вокруг меня происходит, хотя всё было по-прежнему. Каршибаев был со мной как всегда доброжелателен, любезен. Стоило мне появиться в горотделе, как в кабинете по традиции ставили на стол только что заваренный чай, пиалы.»
Между тем охота на «чужаков», организованная Каршибаевым, уже велась.
«Помог» ему случай. В апреле для проверки было задержано такси, которым управлял ранее дважды судимый Икрам Исаков. Задержание произвёл инспектор дорожно-патрульной службы отдела ГАИ УВД Исак Олимов, тот, чьё обезглавленное тело менее чем через четыре месяца было обнаружено в оросительном канале «Москва» в соседней Кашкадарьинской области.
При осмотре машины в Джизакском ГОВД у пассажирок — Мамлакат Ходжаевой и её подруги были обнаружены носильные вещи повышенного спроса: две рубашки, костюм, немного детских вещей.
Работник ОБХСС в ГОВД в тот вечер отсутствовал — позвонили начальнику областного ОБХСС Торбину, который, несмотря на неурочный час, был на работе. Его попросили приехать: возникло предположение, что товар предназначен для спекуляции.
Торбин приехал. Задержанная Ходжаева привычно объяснила, что она и её подруга купили всё для себя.
Не получив доказательства предполагаемой перепродажи с целью наживы, начальник ОБХСС уехал.
Женщин отпустили.
В. П. Торбин. «Трудно, очень трудно было работать, когда всюду — круговая порука, местничество, кумовство... Но постепенно креп коллектив сотрудников ОБХСС, на которых можно было положиться. Меры по возвращению государству средств, похищенных за счёт приписок хлопка, приносили результаты...»
...В северной и северо-восточной части Иссык-Куля в своё время были расположены принадлежащие государству посевы опиумного мака. Огороженные и тщательно охраняемые участки обслуживали специальные сборщики. С июня до начала августа рано утром ежедневно они проходили контрольно-пропускной пункт, переодевались в рабочую одежду, которая здесь хранилась, я затем через вторую линию ограждений попадали непосредственно к месту работы.
За оградой плантаций сборщиков подстерегали скупщики наркотика, начиная с самых мелких, готовых купить 10—20 граммов, чтобы тут же перепродать их другим — крупнее рангом. Располагавший большими деньгами скупал большее количество наркотика и тут же с наживой перепродавал ещё более крупным спекулянтам. В конце цепочки стояли продавцы опиума, которые в состоянии были скупить десятки килограммов.
С северо-востока традиционными «опиумными тропами» наркотик переправлялся на юго-запад.
Разработанная до мелочей конспирация долгое время позволяла крупным сбытчикам наркотиков действовать безнаказанно. Так, например, преступная группа некоего X. Кадырова, скупавшая наркотик «кокнар» в районе Алмалыка и реализовывавшая его в Ашхабаде, в течение четырёх лет скупила и перепродала около тонны «кокнара» на сумму свыше 122 000 рублей.
С прекращением эксплуатации участков на берегу Иссык-Куля преступники подались на затерянные в отдалённых горных районах клочки земли, куда годами никогда не заглядывала любая проверка.
В конце «тайной тропы» цена килограмма наркотика повышается до ста двадцати — ста сорока тысяч рублей. Разница — более чем в сто тысяч на каждом килограмме — это частично оплата «услуг» тех, кто непосредственно осуществляет транспортировку груза. Тех, кто обеспечивает его охрану, кто предоставляет помещение для поклажи. Это доля тех, кто посредничает при сбыте. И, наконец, тех, кто, нарушив служебный долг, предписывающий борьбу с незаконным сбытом и распространением наркотических веществ, берёт на себя обязательство не чинить препятствий преступникам.
Уже упоминавшаяся Мамлакат Ходжаева пришла на приём в областное управление внутренних дел в начале мая. С ней разговаривал Бондин.
— Я насчёт дела, которое на меня ведёт участковый Азимов...
— Что там? — спросил заместитель начальника управления.
— С подругой повздорили, начальник.
Упрятанное среди других, вроде ничего особо не значащее слово прозвучало как пароль.
«Я знаю правила, —дала понять Ходжаева. — Я учёная... Помоги мне, начальник. Сделай мне раз хорошо, я сто раз помогу. Знаю твои трудности.»
Бондин внимательно взглянул на посетительницу: ранние морщины, цепкий взгляд, голубая нитка татуировки от кисти вдоль руки.