– А мы, видимо, с тобой? – услышал он глубокий грудной голос за спиной. Андрей обернулся. Перед ним стояла Машка Куропаткина. Она училась в их классе, но выглядела гораздо взрослее остальных девочек. Высокая, с темными вьющимися волосами, пухлыми губами и уже вполне оформившейся грудью, Маша была предметом внимания почти всех парней параллели. Ее всегда звали на самые секретные вылазки, – знали, что не сдаст. А еще с Куропаткиной было весело – она сыпала пошлыми анекдотами и могла выпить наравне с мальчишками, без дурацких девчачьих ужимок. При этом Маша хорошо училась, и ее часто ставили в пример куда более послушным одноклассницам.
– Давай, – кивнул Андрей. Курить ему не особо нравилось, но сейчас деваться было некуда. Он постоянно ощущал на себе оценивающие взгляды парней, да и выставить себя сопляком перед Машкой он не мог.
Маша уселась на деревянную скамейку и задорно посмотрела на Андрея. Потом чуть отодвинулась, приглашая его сесть рядом. Маша нравилась ему. Она была сильной, независимой и этим напоминала Ольгу Евсеевну и Анну Генриховну.
Затянувшись, девушка вернула ему сигарету.
– Ну, рассказывай! – улыбнулась она. – Какие планы после школы?
– В Политех собираюсь, а ты?
– В педагогический думаю, – Маша лениво подставила лицо весеннему солнцу и зажмурилась от удовольствия. Она прогнулась, облокотившись о спинку скамейки, как будто хотела усесться поудобнее, но на самом деле просто дразнила Андрея. Сквозь полуприкрытые глаза, обрамленные густыми ресницами, она видела, что он смотрит на ее грудь, и еще сильнее развернула плечи. Пауза затягивалась. Андрей судорожно облизнул пересохшие губы. Ему не хотелось отпускать от себя Машку, и он спросил первое, что пришло в голову:
– Учительницей будешь?
Маша делано поперхнулась пивом и захохотала.
– Ага, щас! – она провела пальцем по переносице, поправляя воображаемые очки, и добавила:
– У меня маман в английском шарит, ну я и хочу на иняз. Устроюсь переводчицей, подцеплю кого-нибудь приличного – дипломата, например, а может, даже иностранца, и – бай-бай, бэйби!
Андрей удивленно взглянул на нее:
– Ты реально хочешь уехать за границу?
– А кто не хочет? – неожиданно серьезно ответила Машка. – Что тут ловить? Всю жизнь в очередях простоять? Как мать, пару целых колготок на праздники беречь?
– Но ты же тут родилась, выросла… – начал было Андрей, но девушка не дала ему договорить, приложив палец к его губам.
Она медленно затянулась и снисходительно посмотрела на Андрея.
– Да перестань, ты как на партсобрании… Ну родилась, и что? Папочки в ЦК у меня нет, да и вообще никакого нет. Мать в детском саду работает воспитателем. Ты же понимаешь? Я так не хочу!
Андрей молчал: Маша озвучила то, что мучило его последние несколько месяцев. Он тряхнул головой, будто сбрасывая тяжелые мысли. Потом поднял глаза на одноклассницу и примиряюще улыбнулся.
– Ну ты что, я же просто так спросил.
Он только сейчас заметил, что все уже устроились на поваленных деревьях и негромко напевают под гитару.
– Пойдем к ним? – предложил Андрей.
– А может, не пойдем? – игриво откликнулась девушка. Она встала. – Хочется прогуляться.
Маша неторопливо направилась в сторону озера, Андрей пошел за ней. Кто-то из парней засвистел им вслед, раздался дружный хохот. Но Андрею было все равно: возможность остаться один на один с Машей сейчас была единственным, что его волновало.
В сумерках белой ночи лес казался сказочным, его будто специально создали для романтических прогулок. Андрей обнял Машу за талию, потом, осмелев, спустил руку ниже. Девушка не сопротивлялась. Он остановился и мягко развернул ее к себе, прижал ее бедра к своим – внизу живота стало горячо. Маша коснулась губами его губ, ее язык проскользнул внутрь его рта. Андрей понятия не имел, как надо целоваться, тем более что после провала с Алиной заводить отношения с девушками даже не пытался, но сейчас он инстинктивно ответил на поцелуй.
От мягких губ и нежного языка Маши Андрей чуть не потерял сознание. Голова закружилась, его охватила приятная истома. Он хотел, чтобы это продолжалось бесконечно.
Когда, проводив Машу, он вернулся домой, было уже поздно. Учебники, которые дала ему Ольга Евсеевна, так и лежали на столе. Андрей с досадой поморщился: «Домашка! Мне же завтра ехать на занятие!..»