Мадама перевела взгляд на Саляма и властно осведомилась:
– Вы им дали что-нибудь?
Следуя полученным инструкциям, Салям промолчал, ожидая указаний от начальства. Но сидевший у микрофона Вадька от изумления утратил дар речи, и Салям по собственной инициативе буркнул, недоброжелательно косясь на агрессивную гостью:
– Ничего я им не дал, я жадный.
– Плохо! – энергично возразила Мадама. – Жадным быть очень плохо! Еще хуже – быть неорганизованным! Я же предупреждала: не потерплю, чтобы вы даром тратили мое время. Вы обязаны были уладить все свои личные дела до моего появления!
Из-за спины дамы колобочком выкатился маленький кругленький мужчина:
– Дорогая, не стоит кричать на молодого человека, – успокаивающе начал он. – В конце концов, мы с тобой сами сильно опоздали. Юноша вполне мог подумать, что мы не придем, и заняться своими делами.
– Не мог! – категорично отрезала Мадама, плюхаясь в кресло. – Он должен был ждать, обязан был надеяться! Конечно, мы опоздали: я ломала голову, как следует обращаться с частными детективами, чтобы им не пришло в голову, что они могут сесть своим клиентам на голову! И, как назло, ни одна моя подруга никогда не имела дела с частными детективами. Зато у каждой нашлись довольно ценные предложения. Мне пришлось обзвонить всех! Теперь мы можем поговорить, потому что я готова ко всему, и объегорить меня не удастся! Бобчик, почему ты стоишь? – она переключилась на сопровождавшего ее мужчину. – Немедленно сядь! Вот сюда, нет, не сюда, слишком далеко от меня, туда, нет, там тебе не будет видно нашего сыщика, сядь здесь, нет, здесь тоже нехорошо…
– Я сел, сел, успокойся, – сказал мужчина, торопливо плюхаясь на ближайший к нему стул. – Не нервничай, кисонька.
Услышав свое любимое прозвище, походя данное этой противной тетке ее супругом, Кисонька невольно вздрогнула и привлекла к себе ее внимание.
– Дети, почему вы еще тут? – накинулась на них посетительница. – Немедленно убирайтесь! – она повелительно указала им на дверь. – И учтите, офис нашей фирмы – на набережной, не вздумайте туда ходить! Я человек щедрый, но попрошаек не люблю! Что вы сидите, молодой человек? – она снова переключилась на Саляма. – Показывайте свои рекомендации, быстренько, быстренько, почему я должна вам обо всем напоминать?
Сева и Кисонька тихонько выскользнули за дверь и со всех ног кинулись к черному ходу.
– Не расстраивайся, – на бегу бросил Сева. – Это ты у нас Кисонька, а она – так, кошка драная.
Кисонька благодарно улыбнулась. Хорошо, когда есть друзья, которые тебя понимают!
Они проскочили через двор, подбежали к железной двери, Сева схватился за замок и тут же с досадой стукнул кулаком по стенке.
– Черт, я ключ на столе оставил!
Но дверь уже открывалась изнутри. На пороге стояла Катька.
– Ага, будете знать, как правила нарушать и через парадный вход топать! Вот вам! – злорадно заметило вредное дитя.
Не ответив ей, ребята, запыхавшись, влетели в рабочую комнату. Из микрофона несся пронзительный монолог клиентки.
– Ну, хорошо, – неохотно цедила она. – Так и быть, приму ваши рекомендации, хотя, должна вам признаться, молодой человек, – она доверительно понизила голос, – все эти ЦРУ и ФБР для меня ровно ничего не значат, не авторитет, знаете ли! Даже писать на нормальном языке не умеют, дикари! Вот если бы у вас была рекомендация от Ариадны Григорьевны или Степана Степановича…
– Ну как же у него могут быть их рекомендации, кисонька моя, – мягко вмешался мужчина (настоящую Кисоньку невольно передернуло – он что, не может звать свою выдру как-нибудь иначе?). – Ты ведь сама звонила и Ариадне Григорьевне, и Степану Степановичу, и они сказали, что никогда не обращались к частным детективам.
– Ему следовало поработать с кем-то из моих знакомых, прежде чем браться за мое дело, – Мадама была непреклонна.
– Может, мы как раз перейдем к вашему делу? – набравшись храбрости, спросил Вадька. Все услышали, как Салям повторил вопрос.
– Не торопите меня, молодой человек! – немедленно возмутилась клиентка. – Что за наглость! Или вы на поезд опаздываете? Я объясню все в той последовательности, в которой мне удобно, а вы будете молчать и слушать, вам ясно?!
– Дорогая, ты опоздаешь к портнихе, – негромко заметил мужчина. Кисонька в рабочей комнате облегченно вздохнула: пусть зовет ее как угодно, лишь бы не «кисонькой».
Дама поглядела на часы и всполошилась:
– Боже мой, я действительно опаздываю! Видите, к чему привела ваша неорганизованность! Вы плохо начинаете наше сотрудничество! – Она с упреком поглядела на Саляма. – Теперь мне придется излагать все быстро-быстро! В двух словах: моего сына похитили и потребовали у нас выкуп.
– Вы не собираетесь платить выкуп и желаете, чтобы я отобрал вашего мальчика у похитителей? – повторил Салям Вадькин вопрос.
– Молодой человек, мы вам не какая-нибудь шушера. – Мадама гневно потрясла пальцем у него под носом. – Мы не хуже прочих! Все платят, и мы заплатили, пусть не думают, что мы нищие какие-то! На выкуп у нас всегда найдется! – Она гордо поглядела на Саляма.
Вадька обалдело примолк, не зная, что сказать на подобное заявление. Лишившись суфлера, Салям выдавил из себя неопределенный звук, который при желании можно было истолковать как согласие с позицией клиентки. Но Мадама не терпела неопределенности и подозрительно уставилась на «директора агентства». В офисе на мгновение повисла тишина: Салям с Мадамой тупо разглядывали друг друга. Мурка подтолкнула друга локтем, и Вадька выдал единственную пришедшую ему на ум фразу:
– Так чего же вы тогда от нас хотите?
Получив указание, Салям оживился и повторил вопрос. Мадама снова возмутилась:
– То есть как – чего? Мы уже заплатили, поддержали свое реноме, – она со вкусом выговорила иностранное слово, – а теперь я хочу мои денежки вернуть! Они мне самой нужны! У меня такие траты, такие траты! – Она картинно закатила глаза к небу, поднялась и принялась натягивать перчатки. – Ну вот, молодой человек, теперь вы все знаете, можете начинать работать. Бобчик, пошли скорей, а то я и вправду опоздаю, – бросила она своему спутнику и направилась к двери.
– Погодите, куда же вы? – переполошились Вадька в рабочей комнате и Салям в офисе. – Вы же ничего мне толком не сказали! Я не могу начинать расследование, опираясь на такую скудную информацию!
– Не можете? Как это, не можете? – Мадама круто обернулась и яростно уставилась на Саляма, так что бедняга нервно заерзал в кресле. – Чтоб я больше от вас подобных глупостей не слышала! Я – ваша клиентка! Я вам за что плачу? Нет, ответьте мне, за что я вам плачу? За то, чтобы вы мне «не могу» говорили?
Мурка не выдержала. Она возмущенно фыркнула уже после первого сказанного Мадамой слова. Теперь же рыжеволосая сыщица достигла точки кипения. Она отпихнула Вадьку от микрофона и, пробормотав: «Похоже, не мы ей, а она нам на голову усядется!» – заняла его место.
У Саляма оказался идеальный дар подражания. Если раньше в его голосе проскальзывали Вадькины растерянные интонации, то сейчас в нем громыхнул металл:
– Вы мне пока что вообще не платите, – ровно начал он. – Моими клиентами становятся после подписания контракта и выплаты определенной суммы на текущие расходы. Пока что вы – всего лишь излишне крикливая дамочка, случайно забредшая с улицы в мой офис. Если вам угодно стать моей клиенткой и воспользоваться услугами детектива, вернитесь, сядьте, перестаньте тарахтеть и спокойно, четко и внятно отвечайте на мои вопросы!
Услышав его слова, Мадама со свистом втянула носом воздух. Она ожгла Саляма таким взглядом, что вокруг него заплясал ореол красных искорок. Но Салям смотрел на нее все так же равнодушно, его лицо было суровым и неподвижным, словно высеченным из гранита. Их глаза встретились, казалось, скрестились две могучие воли, пробуя друг друга на излом. Только хорошо знающие Саляма люди могли догадаться, что он вовсе не участвует в схватке характеров, а всего лишь мечтает о том, чтобы источник беспокойства в лице нервной клиентки убрался куда подальше и он мог вернуться к неспешному «общению» со своей любимой колбаской. Неизвестно, кто бы победил в невидимом бою – темперамент Мадамы или спрятанная в шкафу колбаса, – но в дело вмешался сопровождавший Мадаму мужчина.