На этот раз по оригинальности и непредсказуемости Борис Михайлович превзошел сам себя: он назначил фактической главой «Звездной пыли» Олега Смолина.
— Очень хорошо, что назначили Алика, — заискивая, говорили одни.
— Этого хоть знаем, а то еще не известно, кто бы со стороны пришел, — на всякий случай не возражали другие.
— Откуда взялся этот прыщ? — возмущались третьи.
Сотрудники радиостанции поначалу не придали этому событию должного внимания — уж слишком неожиданным и нелепым оно выглядело. Несмотря на всю абсурдность ситуации, назначение Алика не приснилось, оно было явью, ощутить которую пришлось очень скоро.
Смолин
Олег Смолин был незаметным: маленький, субтильный, говорил тихим голосом, передвигался бесшумными шажками, и лишь шуршала его болоньевая куртка, когда он задевал стеллажи в тесных студийных помещениях. Появился он на радиостанции тоже незаметно. Его взяли на должность с расплывчатым названием «менеджер». В обязанности Смолина входило ведение переговоров с рекламодателями, заключение договоров и улаживание споров, если таковые возникали. Как-то сразу повелось, что нового менеджера все стали называть Аликом. При взгляде на его смешливое лицо обратиться иначе не поворачивался язык. Какой из него Олег Петрович? Даже на Олега Смолин не тянул. Олег — это нечто мощное, солидное, внушительное, вроде Вещего Олега. Впрочем, Алик и не претендовал. Смолин сам так и представлялся: для всех он — Алик, и обращаться к нему следует на «ты».
Жизнь Алика напоминала проселочную дорогу, по которой проехал лесовоз: ухабы, горки, ямки и канавы. Ям было больше, но горок тоже хватало. Пребывания на вершине продолжались недолго, падения были не сильными ввиду того, что высоко Алик никогда не поднимался. Он выкарабкивался из неприятностей и с упрямством туркменского мула полз наверх. Встряски, полученной от удара, хватало, чтобы не только выбраться из ямы, но и подняться в гору.
Он окончил средний вуз, в котором средне учился и получил среднюю профессию инженера — наладчика печатного оборудования. По специальности Смолин не работал ни дня — не выгодно. В торговле платили больше, и Алик подался в коммерсанты. Никакими выдающимися способностями он не обладал, кроме, пожалуй, умения устраиваться и ладить с нужными людьми. Кому надо улыбнется прокуренными зубами, щурясь, словно дворовый кот на солнце, в нужный момент поддакнет. Алик давно усвоил: все держится на личных отношениях. Не гневи сильного мира сего — и будешь в шоколаде. Не спорь с тем, кто при власти, не перечь, во всем соглашайся — и тебе воздастся сторицей. Принцип себя оправдывал. Никто не успел опомниться, как Алик оказался в рядах руководства. Смолина назначили — ни больше ни меньше — исполняющим обязанности программного директора. Чем он охмурил Грекова, оставалось непостижимой загадкой. Либо в тот день звезды на небе расположились причудливым образом, либо произошли еще какие-то незримые природные явления, которые повлияли на сознание Барсика, и он подписал тот странный приказ. Похоже, Борис Михайлович сам удивился своему поступку, но отменять решение не стал: это означало бы, что он совершил ошибку, чего в принципе быть не могло.
Новый формат вешания, который предложил Алик, подразумевал под собой полный отказ от прошлого: «Мы наш, мы новый мир построим». Все передачи, по замыслу Смолина, должны были быть заменены другими, штат сотрудников обновлен. Алик довольно быстро позакрывал большую часть программ. Он избавился бы от всех, как от наследия прошлого, но возникла незадача: образовавшиеся пробелы следовало чем-то заполнить. Программному директору преображение «Звездной пыли» представлялось делом простым и бесхитростным: разрушить до основания и затем возродить из пепла. Он даже подумывал сменить название радиостанции на свое. Подошло бы «Феникс», но Смолин до него не додумался. Первая часть плана — сломать — воплотилась легко, вторая — построить — не заладилась. Алик оставался оптимистом: он продолжал верить, что с новой сеткой вещания вопрос разрешится довольно скоро и нынешняя ситуация — всего лишь временные трудности, без которых не обходится ни одно предприятие.