Ничего особенного на первый взгляд в списке абонентов не было: звонки подругам, родственникам, в парикмахерскую, поликлинику, химчистку… Но один из номеров показался подозрительным. Это был звонок в службу заказа такси. Внимание сыщиков привлекла дата и время вызова — без четверти два ночи первого января.
В результате несложных следственных мероприятий было установлено, что в начале третьего такси остановилось около Польского парка, где в него села Ирина Яцкевич и доехала до дома.
— Вот и объяснение, откуда в руке Любавиной взялся плюшевый заяц, — объявил Атаманов. — Ирина убила соперницу и сунула ей ее же подарок, преподнесенный Камилу. Поступок глупый, но вполне понятный: Ирина действовала под влиянием эмоций и не думала о последствиях. Эта мягкая игрушка была символом нежных чувств между Камилом и Сонатой, и Ирина хотела от нее не просто избавиться, а вернуть дарительнице, чтобы та убралась из их с мужем жизни вместе со своими подношениями.
— Жаль ее, настрадалась при муже-бабнике, — посочувствовал Юрасов.
— Жизнь вообще штука несправедливая, — заметил Андрей.
Когда приехали за Ириной, она ни о чем не спрашивала, молча собралась и спустилась во двор, чтобы сесть в служебную машину.
На вопросы следователя женщина отвечала односложно и все время о чем-то думала. Красноречие к Яцкевич вернулось лишь на второй день, когда следователь вызвал ее для повторной беседы.
— Как вы объясните свое присутствие в Польском парке в новогоднюю ночь? — Валентин Мостовой начал разговор с тех же вопросов, которые задавал в прошлый раз и на которые не услышал внятных ответов.
— Я пришла, чтобы поговорить с Сонатой. Хотела попросить ее оставить моего мужа в покое. Она молодая, привлекательная и легко найдет себе другого мужчину. А мне в моем возрасте уже ничего не светит.
— И что же, разговор состоялся?
— Нет, я не успела. Ее убили.
— Действительно, такой факт имеет место. Может, вы знаете, кто это сделал? — в голосе следователя Ирина услышала сарказм, но ее это не смутило.
— Знаю. Я его видела.
Народ праздновал начало года. Взрывались петарды и мерцали огни фейерверков, раздавались хмельные голоса, визги и смех. Ирина стояла в Польском парке, недалеко от «Доминики», и поджидала Сонату. Из услышанного телефонного разговора Камила Ире стало известно, где будет в эту ночь Любавина. Как выглядит Соната, она знала — видела ее фото в домашнем компьютере мужа. В том же разговоре по телефону разлучница обмолвилась, что надолго в ресторане не задержится.
Но «надолго» — понятие растяжимое. Ира замерзла и, махнув рукой на свою затею, собралась ехать домой, как вдруг в дверях «Доминики» появилась ее соперница. Дама вышла на аллею и направилась в глубь парка. Она остановилась рядом с беседкой и оглянулась, кого-то высматривая. Из беседки вынырнул молодой мужчина спортивного вида. Было видно, что они знакомы и у них была назначена встреча. Молодые люди прошли немного вперед, к заснеженным кустарникам. Ирина услышала сдавленный женский крик и видела, как Соната повалилась в сугроб. Мужчина наклонился к ней и, озираясь по сторонам, спешно удалился.
— Наверное, нужно было подойти к ней, но я ужасно испугалась. Сама не помню, как я выбралась из парка и вызвала такси. Потом, придя домой, чтобы успокоиться, я выпила много вина, после чего провалилась в глубокий сон и проспала до вечера. Мне казалось, что весь этот кошмар приснился — до того он был чудовищным. Но когда к нам в дом явились ваши сотрудники, пришлось признать, что все произошло наяву.
— Почему вы об этом не рассказали сразу?
— Не знаю, — Ирина потупила глаза и добавила: — Боялась очень.
— Хорошо, допустим, все было так, как вы рассказали. Тогда как вы объясните исчезновение подарка Любавиной — плюшевого зайца — из пиджака вашего мужа и появление его рядом с телом убитой?
— Зайца, найденного в кармане Камила, я выбросила. Мне так стало противно, что я не смогла его терпеть в нашем доме. А как он оказался у Сонаты, не знаю.
Мостовой смотрел на Ирину с недоверием. С ее слов все выглядело логично, но как-то слишком складно, и было в действиях этой женщины много неправильного. Например, зачем она пыталась объясниться с любовницей мужа, на что рассчитывала? На женскую солидарность, что Соната войдет в ее положение и уступит Камила? Если Любавиной был нужен этот мужчина, то она бы ни за что от него не отказалась — в любви каждый за себя.