– Марлоу, ты убиваешь меня. Ты умен до полного идиотизма и не можешь поэтому отличить черное от белого. Бьюсь об заклад, – вернувшись в контору, ты был рад тем пяти косым, что кот валерьянке, и вылизал каждую купюру!
– После того, как они побывали в твоих руках – нет. А почему мне прислали карандаш? Я, правда, сказал этому типу, джентльмену из Лас-Вегаса: если хотят убрать кого-то, предупреждать не обязательно. Он, кстати, пришел с «вудсменом» 22-го калибра; пришлось убедить его, что лучше спрятать эту штуковину. И он послушался. А потом стал совать мне в лицо деньги, чтобы я сказал ему, где ты прячешься...
– Не понимаю, о чем это ты.
– Сейчас поймешь. Смотри: один малый с Ист-Сайда начинает дружить с гангстерами. Крутится в банде, но до конца не портится, потому пытается свалить. Переезжает в наши края, меняет имя, находит себе какую-то мелкую работенку и живет себе тихонько в меблирашке. Но кто-то из старых знакомых узнает его. И боссы, покуривая свои сигары, рассуждают: «Напрасно ты, Икки, так поступил. Ты, конечно, мелочь пузатая, но мы этого не потерпим. Это подрывает дисциплину. Отправим парочку ребят, прищучим паренька». И парочка уже готова отправиться, как вдруг боссы вспоминают, что в тех же краях обитает один детектив, который сдал властям их парня по имени Ларсен. Неплохо бы заодно и ему хвост прищемить! И посылают подставного.
– Братья Торренс – не подставные, они киллеры из первых, не раз это доказывали. Вот только теперь ошиблись.
– Они-то как раз не ошиблись, нашли настоящего Икки Россена и убрали его. А вот ты – подсадная утка. И теперь тебя ожидает арест за соучастие в убийстве. Но и это не самое грустное для тебя: твои хозяева вытащат тебя из-за решетки и сотрут в порошок. Ты провалил задание.
Его палец нажал на спусковой крючок... но я успел выстрелить раньше и выбил револьвер из его руки. Мой пистолет хоть и маленький, но в цель попадает идеально.
Он застонал и стал сосать раненый палец. Я изо всех сил ударил его в грудь; вежливое обращение с убийцами не в моем стиле. Он отлетел на несколько шагов. Я поднял с пола его пушку, потом обыскал его. Больше оружия у него не было.
– Что ты хочешь сделать со мной? – прохныкал он. – Я же тебе заплатил. Я тебе хорошо заплатил!
– У каждого из нас – свои проблемы. Твоя теперь – остаться в живых.
Я заломил ему руки за спину и защелкнул на них наручники, которые всегда ношу с собой. А потом вызвал полицию.
В мотеле мне пришлось задержаться на несколько дней, но я не огорчался: уж больно вкусна была форель в ресторане. А потом я вернулся в Лос-Анджелес и пригласил Энн на ужин с шампанским в ресторан «Романофф».
– Одного я не могу понять, – сказала она после третьего бокала. – Зачем они втянули тебя в эту историю? Зачем был нужен фальшивый Икки Россен?
– Трудно сказать. Может, их боссы чувствуют себя настолько уверенно, что временами им хочется проявить чувство юмора. А может, Ларсен, который попал в газовую камеру, был более значительной фигурой, чем казался. Если так, то меня вполне могли поставить на очередь еще тогда...
– Но зачем было столько тянуть? – спросила Энн. – Они могли бы сразу с тобой разделаться.
– Они могут позволить себе подождать. Кто их торопит? Меня-то беспокоит другое, – деньги, эти грязные пять тысяч. Что с ними делать?
– Не будь чистоплюем. Ты заработал эти деньги, рискуя жизнью. Теперь можешь вложить их в акции какой-нибудь страховой компании, вот и отмоешь.
– Хорошо, а теперь ты мне скажи – почему они нажали на газ?
– Ты себя недооцениваешь. Почему не допустить, что на газ нажал этот фальшивый Икки Россен? Судя по всему, он из тех, кто ничего без выкрутасов не делает.
– Если так, и он действовал по собственной инициативе, хозяева хорошенько его отблагодарят...
– ...если раньше этого не сделает окружной прокурор. Впрочем, мне все равно, что с ним будет. Налей, пожалуйста, еще шампанского...
«Икки», прижатый к стене, назвал на допросе имена убийц, братьев Торренс, – а еще раньше их имена назвал я. Но найти их не удалось; домой они не вернулись. А доказать сговор, имея лишь одного подозреваемого, практически невозможно. Его не могли судить даже как непрямого соучастника. Не было никаких доказательств, что он знал об убийстве настоящего Икки. И его просто выпустили на волю, отдав на суд «друзей».
Где он теперь? Чутье подсказывает мне: его нет нигде.
Энн Райордэн была рада, что все кончилось и мне теперь ничто не угрожает. Впрочем, в моей профессии слово «безопасность» употребляется редко.