– Тридцать! – безапелляционно заявила она и сделала вид, что собирается продолжить наступательное движение.
– Согласен! – не торгуясь, согласился Никита и тут же пожалел о столь скоропалительном решении.
Лицо толстухи помрачнело, и на нем явственно проступил скаредный вопрос: «А не продешевила ли я?» Мрачность на лице еще больше усилилась, когда Никита, взяв будильник, начал скрупулезно проверять его и подбирать батарейки посвежее. Ну а когда он попросил продать еще аудиоплеер и в придачу дополнительные наушники, предгрозовое состояние матроны достигло взрывоопасного предела. Казалось, еще мгновение, и в магазине начнется светопреставление такой силы, что по сравнению с ним взрыв брикета пластида прозвучал бы как звук лопнувшего мыльного пузыря.
Поэтому Никита побыстрее выложил на прилавок деньги за покупки – из них, расщедрившись, не тридцать, а пятьдесят рублей сверху, «за беспокойство», – и ретировался из магазина с максимально возможной скоростью. На его «спасибо» вместо благодарности в спину полетело весьма нелестное бурчание в адрес «крутых» мира сего, которые денег не считают и цены им не знают, поскольку сами не горбатятся, а на чужом труде жируют. Ну, один к одному – цитаты из лекции по политэкономии совковских времен.
Вечерело, и центр Каменки начал постепенно оживать. Возле рыночных рядов появились лотошники и не торопясь стали раскладывать на прилавках товар.
Лотошников было немного – человек пять-шесть, и товар на продажу они выставляли отнюдь не специфический для вечернего рынка большого города, а то, что обычно можно купить в любом киоске. Сигареты, спиртное на розлив, разнообразные напитки в металлических банках, стеклянных и пластиковых бутылках; соленые огурцы поштучно, фрукты, бутерброды; всевозможные сладости: от заморских «Сникерсов» до самодельных «петушков» – леденцов на палочках.
Был здесь и оригинальный продавец, которого в большом городе не встретишь. Он прикатил на тележке аудиоаппаратуру с громадными динамиками, установил их на столике, повесил табличку: «Заказ песни – 1 руб.» и стал разматывать бухту электропровода по направлению к кафе.
В общем, как понял Никита еще днем по мусору возле скамейки в сквере, вечером центр Каменки превращался в площадку для развлечений молодежи.
А куда еще можно податься молодым людям в захолустном городишке? Только на такую вот тусовку:
«киношку» посмотреть, водки на розлив выпить да позажиматься на скамейках в скверике под музыку.
Короче, каждый развлекается по мере своих возможностей по месту жительства. И все же один положительный момент в тусовке молодежи в Каменке Никита непроизвольно отметил: среди мусора в скверике не было использованных одноразовых шприцов и окурков самокруток. Не по карману местной молодежи такие развлечения – хотя, казалось, где бы, как не здесь, в сухом жарком климате, выращивать мак и коноплю?
Никита не стал задерживаться возле прилавков и поспешил за здание кинотеатра, где еще днем заметил перекошенную деревянную будочку туалета с двумя распахнутыми дверями. Засветло, пока солнце не зашло, нужно было соорудить взрывпакет. Спешил он еще и потому, что молодежь уже начинала подтягиваться на тусовку и туалет мог понадобиться кому-то по самому прямому назначению.
Мастерить бомбу пришлось в самых что ни на есть антисанитарных условиях – что такое общественный туалет, никому объяснять не надо. Грязь, зловоние, туча зеленых мух… И везет ему на отхожие места! Из Африки возвращался в «летающем хлеву», а теперь вот, как революционеру-подпольщику, приходится «мастерскую» по изготовлению бомб в сортире организовывать. Прямо-таки бомбист Полынов…
Первым делом Никита зашвырнул в очко аудиоплеер, туда же, оторвав от проводов, бросил наушники. Провода – вот и все, что было нужно Полынову от плеера. Установив стрелки будильника на полшестого, а стрелку звонка – на шесть, Никита выключил ход и снял с будильника заднюю крышку. Отключить от батарейки звонок и подключить вместо него провод, а к нему – детонатор, было минутным делом.
Размяв брикет пластида в лепешку, Никита впечатал в нее будильник, провод с детонатором, а второй провод, используя вместо шнура, привязал к штырьку включения будильника. Все. Простейшая бомба была готова. Теперь оставалась сущая «мелочь»: прилепить ее под днище армейского вездехода, а шнур прицепить к колесу. Как только вездеход тронется с места, шнур натянется, будильник включится, и через полчаса, где-то далеко от города, в Каменной степи, когда вездеход будет уже подъезжать к карантинной зоне, нехитрое устройство сработает. В общем, все должно получиться почти как в сказке про Красную Шапочку: дерни, деточка, за веревочку…
Килограмма пластида хватило бы и для танка – если не вспороть его взрывом, как консервным ножом, то тряхнуть так, что экипаж в мгновения ока превратится в скоропортящееся желе. А уж открытый вездеход таким зарядом разнесет на мелкие кусочки, не говоря о пассажирах. Лишь бы будильник не подвел.
От рук пахло пластидом, и как Полынов ни оттирал их платком, избавиться от запаха не удавалось. Хорошо бы вымыть руки с мылом, еще лучше – спиртом или бензином, но где? Платок полетел в дырку вслед за аудиоплеером, но запах пластида от рук не перебивало даже зловоние отхожего места. Придется держаться подальше от десантников, чтобы не учуяли и не насторожились – слишком специфический аромат, к тому же хорошо им знакомый.
Уложив бомбу в полиэтиленовый пакет, Полынов покинул туалет и сел в скверике на скамейку. Не лучшее место, но другого не было – оставалось надеяться, что ночь наступит раньше, чем появится связной.