– Рядовой Селиванов! – рявкнул офицер. – Отставить разговорчики! Документы на груз есть?
– Сейчас покажу…
– Не надо! Знаю я вашего брата, любой документ подделаете… Почему я должен верить, что в баллонах углекислота, а не оружие спрятано?
Не сиди сейчас Полынов в скрюченной позе за штабелем баллонов, он бы точно рассмеялся. Как говорится, изнасилованной бабе в каждом мужике маньяк мерещится!
– Могу любой баллон на выбор открыть, чтобы убедились, – сказал Игорь.
– Вот этот открой.
– Сейчас, только редуктор поставлю, а то, если так вентиль открыть, половина заправки сразу в воздух вылетит, – пробурчал Игорь.
Послышалось звяканье гаечных ключей.
– Нет, давай лучше вот этот, – внезапно переменил желание старший лейтенант.
– Можно и этот, – равнодушно согласился Антипов.
– А если этот?
– Я уже сказал – любой, – объяснил Игорь. – Так который?
– Ладно, не надо. Верю. Можешь ехать.
Скрипнули, закрываясь, дверцы, щелкнул замок.
– Одного не понимаю, – заметил патрульный офицер, – почему ты по ночам баллоны возишь? Дня, что ли, не хватает?
– Днем мой завод работает, – сказал Игорь. – И для того, чтобы он нормально работал, я его ночью должен тарой и сырьем обеспечить. Сейчас не совковские времена, чтобы без сырья по полдня простаивать. В трубу вылечу.
– Ну ты, хозяйчик гребаный! – внезапно взбеленился старший лейтенант. – Ты своим грязным языком те времена не погань! Я тогда офицером был, гордился службой и жил нормально! А сейчас не служба, а черт знает что! Болтаюсь, как дерьмо в проруби…
Катись отсюда, пока я добрый! А то ребят позову, и они твой пикап вместе с баллонами живо в кювет опрокинут!
Игорь не заставил себя ждать. Вскочил в кабину, включил зажигание и тронул машину с места. Однако тронул плавно, чтобы баллоны не двинулись в кузове.
Плевать ему было на угрозы обиженного жизнью офицера – дерни он резко, баллоны могли не только Полынова раздавить, но и утлые стенки кузова пробить.
Проехав шесть километров от развилки, Антипов остановил машину, вышел из кабины и открыл задние дверцы. Полынов, с трудом протиснувшись между штабелем баллонов и крышей, выбрался наружу.
– Где надо, остановился? – спросил Игорь.
– А что, сам не видишь, или знакомые места не узнаешь? – сыронизировал Никита, широким жестом обводя сплошную темноту вокруг машины.
Игорь понимающе хмыкнул.
– Как просил, шесть километров после развилки.
– Значит, где надо.
– А ты, поди, перепугался, когда патруль нас притормозил? – неожиданно со смешком спросил Игорь.
Пост они миновали удачно, и он был в прекрасном расположении духа.
– Почему?
– Ну как… Вдруг я тебя с потрохами сдам?
– У нас о таком не говорят, – жестко осадил Игоря Никита.
– Извини… – растерянно пробормотал Игорь. – Пошутил я.
Полынов обошел машину, нагнулся к подфарнику, покопался при тусклом свете в сумке и достал сверток.
– Так тебя на обратном пути не встречать?
– Нет. Скорее всего уходить буду «с шумом» и тебя подставлять не хочу. Держи.
Никита протянул Антипову сверток.
– Что это? Мина? – опять попробовал пошутить Игорь.
– Деньги.
Игорь оторопел.
– Нет, мужик, не возьму, – попытался он отказаться.
– Бери. Мне они там вовсе ни к чему. Только мешать будут.
Игорь неловко взял сверток.
– Половина – твоя, половину, как вернусь, заберу. А не вернусь – все твои. У меня наследников нет, – криво усмехнулся Никита.
– Ты это брось – не вернусь! – возмутился Игорь. – Я к твоей половине все равно не притронусь… – Он повертел в руках сверток и не удержался от вопроса:
– Сколько здесь?
– Тебе на новую машину хватит, – заверил Никита. – Ну, давай прощаться. – Он протянул руку. – Спасибо.
– Да чего там… – смутился Игорь, пожимая руку. – Ни пуха тебе…
– К черту! – отмахнулся Никита и шагнул в темноту.
Глава 15
Темнота была непроглядной, хоть глаза выколи.
Никита отошел метров на двадцать от машины, полез в сумку, достал «сову», надел шлем на голову. И невольно чертыхнулся. Душная ночь внесла свои коррективы в восприятие мира сквозь прибор ночного видения. Если обычно более нагретая земля в холодном воздухе четко просматривалась, то сейчас, когда разница в температуре атмосферы и почвы практически не ощущалась, поверхность степи была словно затянута зеленоватым туманом и имела весьма расплывчатые очертания. И все же это было лучше, чем идти на ощупь впотьмах.
Где-то через полчаса ходьбы на горизонте сквозь зеленый туман красной булавочной головкой засиял огонь фонаря возле штабных вагончиков. Приблизительно с этого времени в воздухе стал ощущаться сладковатый запах жженого керосина, а чуть позже изменилась под ногами и почва – преодолев линию брошенных окопов, Полынов ступил на горелую землю, и спекшаяся в шлак пыль противно заскрипела под подошвами. Пришлось умерить шаг, хотя это пока было излишней предосторожностью – душная ночь гасила любые звуки, как в вате, в отличие от обычной ночи, когда малейший шорох слышен за сотни метров.
В полукилометре от расположения штаба Никита остановился, лег на землю и стал изучать дислокацию. В общем, ничего из ряда вон необычного он не увидел. Возле трех вагончиков штаба учений стоял столб с фонарем, здесь же были припаркованы два «уазика» и один БТР. Приглушенно тарахтела невидимая отсюда передвижная электростанция. Вагончик микробиологической лаборатории находился от них метрах в ста, и свет фонаря до него практически не достигал. Охрана была самой обычной: четверо часовых – возле штаба, один – у лаборатории. Оно и понятно – не война, не от кого секреты вроде бы прятать. Но Никиту почему-то такая «небрежность» в охране насторожила. Слишком все это напоминало ловушку: минимальное количество часовых, лаборатория на отшибе и всего один фонарь. Если бы такое расположение вагончиков не подтверждалось снимками из космоса на протяжении двух недель (штаб три раза менял свою дислокацию, передвигаясь вслед за сжимающимся периметром окопов, и вагончик лаборатории всегда дистанцировался от штабных), Полынов никогда бы сюда не сунулся.