— Так, значит? — протянул Дед.— Преамбула интересная, ничего не скажешь... А при чем тут мастерская? Думаешь, кто-то решил, что у нищего легче девку увести? Конечно, если тебя не знать, можно представить, что бросит тебя Тамарка, останься ты без штанов... Так ведь не бросит... Или кто-то умный занять тебя решил, чтобы ты на поиски женушки не отвлекался?
— Не знаю,— раздельно произнес Павел,— Ладно, с ценной загогулиной определились, что с острой? Ничего не кололось пока.
— Вот и укололо,— задумался Дед,— Обдумай все. Не спеши никуда, остановись, замри, подыши. В своем прошлом не найдешь — в ее прошлом ищи. Или в своем... настоящем. Мне, кстати, Димка твой не нравится. Какой-то он... сладкий. Хотя вроде бы мужик...
— Ага,— кивнул Павел.— Он и взорвал мастерскую, чтобы с ипотекой повиснуть и без копейки остаться. Уложит чемоданчик — и без гроша отправится к маме и папе.
— Я бы в тот чемоданчик заглянул,— задумался Дед.— Хотя как раз этот вариант пропажи твоей Томки не объясняет. Слабоват он против нее. Я даже думаю, что она потому и приросла к тебе, что конкурентов у тебя нет. Или и вправду влюбилась?
— Спасибо, Георгиевич,— грустно усмехнулся Павел,— только сейчас меня твои слова не согреют.
— Так я и не лечу тебя, парень,— хмыкнул Дед.— Думаю вслух. Ты не спеши панику поднимать. Найдется твоя Томка. Такие, как она, просто так не пропадают. А уж мастерская... Не гони, ты, когда затевал все, вообще с нуля начинал. А теперь немало народу в тебя вложиться захочет. Да хоть и я. На хороших условиях. А если что, переходи ко мне, сделаю тебя главным инженером.
— Какой из меня главный инженер? — натянуто рассмеялся Павел.
— Отличный,— строго ответил Дед,— У тебя лицо... правильное. Внушительное лицо. Ответственное. Со значением. Это главное... для главного инженера.
— Спасибо, Георгиевич,— сказал Павел и поставил пробивающегося Бабича на удержание,— По-любому спасибо.
— Не за что,— отключился Дед.
— Ну,— раздался в трубке знакомый, с визгливыми интонациями голос начальника милиции.— Докладывай. Что, куда, откуда, зачем? Чего сорвался-то?
— Беда не ходит одна, Игорь Анатольевич,— объяснил Павел,— Кажется, женушка моя пропала.
— Смотри-ка,— нервно хохотнул Бабич.— Ну, при всем моем к тебе сочувствии, женушку твою московская милиция будет искать, а вот твой взрыв на моей земле первый за последние лет шесть. И это даже с учетом бытовых случаев. А уж по мощности... Так что ты там с женушкой выясняй все — и ко мне, следователь Мартынов из прокуратуры будет делом заниматься. Конечно, если на твоих руинах спецы чего серьезного не обнаружат. Мне тут намекнули, что по первым прикидкам серьезно поболее килограмма в этом, как его, тротиловом эквиваленте выходит. Кому ты дорогу перешел, Шермер?
— Да вот, Игорь Анатольевич, сам гадаю.— Павел сбавил скорость, пересекая МКАД,— Но угроз не было. Ни угроз, ни предупреждений. Вы же меня знаете, Игорь Анатольевич, у меня врагов нет.
— Враги есть у всех,— внушительно произнес Бабич,— Даже у тех, у кого друзья круче прочих. Это чтобы ты на ус намотал. Опять же, заводя друга, имей в виду: если у него есть враги, стало быть, они уже есть и у тебя. А ты говоришь, врагов нет. Врагов завести большого ума не надо. Вот, к примеру, пошел я работать в милицию, не имея ни одного врага. Как думаешь, когда они у меня появились? Когда я первого задержанного в отделение приволок? Или когда первого барыгу за одно место прихватил? Нет, дорогой. В тот самый момент, как форму милицейскую надел. Так и ты. Кому-то наплевать, что ты копаешься в рифленке своей у трассы, а для кого-то ты персональный враг. Сволочь и кровопийца. Да хоть бородавка на щеке! Не болит, а все равно неприятно.
— У кого кровь-то я высосал, Игорь Анатольевич? — поморщился Павел, уходя с магистрали к микрорайону,— По эту сторону Москвы точно никому дорогу не перебегаю. У меня бизнес микроскопический! Кто тут еще, кроме меня, раритетами занимается? Да и все раритетчики друг к другу с уважением. К тому же я и среди них не совсем свой, я ж редко чистоту блюду, прячу под капоты всякую современщину. Так и родную запчасть для них же сберегаю — они у меня только что не пасутся. Не вживую, по телефону, Игорь Анатольевич. Посторонних не пускаю в мастерскую. И цены держу на уровне: заказчиков много, так я много обработать не могу, да и тех, что откладываю, не злю. Вы же знаете!
— Знаю,— хмыкнул Бабич,— Руки у тебя золотые, Шермер. Не потому ли держишься ты на своем месте, или держался, что руки у тебя золотые? Небось поднимал капотики для больших людей? Много знакомых с корочками да мигалочками? Ладно, не дергайся. Кто старое помянет... Вот к кому я теперь поеду, если в моей колымаге что-то застучит или засвистит? Кто мне на слух скажет, что в ней заменить или подкрутить?