— Шарлатан, — проговорил один из полицейских, когда Элдер исчез из виду. — Что-то на манер туземных колдунов. Мастер пускать пыль в глаза. Ну, а серьезную работу, само собой, никогда не ценят так, как всякие фокусы-покусы.
— Ну, господа, — сказал капитан, — своим заместителем я назначаю Седлинца. Работать, оставаясь, по возможности, в тени. Завтра необходимо выяснить, кто мог быть заинтересован в смерти доктора Ранке.
— И надо, — вставил один из полицейских, — разыскать унесенный убийцей с собою кинжал. Где кинжал, там и убийца.
— Правильно. Проверьте часовых и не забывайте: побольше такта, Седлинц. Это «Гранд-отель»!… Спокойной ночи.
Шаги, хлопанье дверей. Полицейские отправились спать.
«Ужас Явы» двинулся дальше по винтовой лестнице. Освещения на ней не было — видимо, по вечерам ею не пользовались. Просто свинство так скупердяйничать. Устраивая тут свидания, Мартин и та женщина прямо-таки жизнью рискуют.
Кажется, он уже на первом этаже. Внизу подвалы. Оттуда доносились голоса и стук посуды. Комнаты для прислуги?
— Не вздумайте пытаться… — прошептал чей-то голос.
— Я ничего не могу… Я боюсь… Всюду полно полицейских…
— Не бойтесь… Полицейские уже спят да сюда они и не пришли бы… Одним словом, говорите, иначе…
— Я ничего не знаю… Я только видела, что нож забрала мисс Боркман… Завернула в белую салфеточку…
— Значит, она и есть убийца!
Молодой человек застыл на месте. Этот отель словно переполнен привидениями… Опуститься ниже?… Чуть двинувшись, он может спугнуть эту пару, спустившуюся в подвал, чтобы побеседовать… Шептались они взволнованно, ясно было слышно каждое слово.
— Завтра расскажете об этом полиции.
— Нет… нет… все откроется, и тогда никому не избежать тюрьмы…
— Ма-арти-ин…
Черт побери!… Эта уж их наверняка спугнет. Шепот мгновенно умолк… Звук удаляющихся шагов… Молодой человек не смел тронуться с места.
— Ма-артин… Почему же ты не принес рыбу, кораллы и ключ?! Ты слышишь, Мартин?
Тишина. Потом шаги и сердитое ворчанье.
— Не слышит… напился или спит, свинья проклятая… ну, погоди-ка…
«Ничего не скажешь — галантная дамочка, — подумал молодой человек. Выбрал же ее себе этот Мартин».
Он вышел в коридор первого этажа. А у девушки дела, действительно, плохи. Если кинжал у нее и полиция получит донос, ей конец… Что-то надо предпринять…
Прежде всего, однако, надо хоть немного поесть… Почему это здесь так темно?
Он на что-то наткнулся. Стол. Сбоку просачивался слабый свет. Столы. Плохо дело. Это ресторан отеля и, судя по всему, с ужином уже давно покончено. Но ведь откуда-то чуть доносятся сюда звуки джаза…
Ну, это из бара «Гранд-отеля». Народа там, наверное, сейчас почти нет. Неважно — главное, что там первоклассная кухня.
Он спокойно вышел в холл. Освещение и здесь было довольно экономным. В другом конце огромного, пустого зала швейцар, прислонившись к стойке, что-то читал. Молодому человеку пришло в голову, что на нем нет галстука. Мягкий воротничок ночной рубашки еще сошел бы под смокингом здесь в тропиках — но только с галстуком. На одном из столиков стояла «пунка» — маленький вентилятор с прикрепленными к лопастям длинными шелковыми лентами. Он оторвал одну из лент и быстро завязал узел. Немного старомодная «бабочка», но каждый, в конце концов, одевается по своему вкусу.
Теперь он уже спокойно направился в сторону бара. Швейцар поднял глаза, но, увидев, что гость не собирается подходить к нему, снова погрузился в чтение.
Феликс, этот почти уже загнанный охотниками зверь, вошел в бар.
Голубоватый свет. Чудесная танцевальная музыка… и полным полно народу. Шорох платьев, шарканье ног, сигаретный дым и аппетитный запах закусок над подсвеченным снизу прозрачным паркетом… Негромко плачет гармоника. Голоса, звон бокалов и тарелок по временам заглушают ее. Освещение изменилось, стало розоватым… Короткая вспышка смеха: это неудержимо расхохоталась вдова-сицилианка, увидев, как Вангольд нерасчетливым движением швырнул скорлупу вареного рака прямо на колени сидящего чуть дальше губернатора Шиллинга. Драгоценности на сидевших в полумраке господах поблескивали, словно белые жуки-светлячки, шелестели созданные фантазией парижских портных буквально из клочка материи шелковые платья. Плечи, спины и обнаженные руки женщин резко выделялись в сумраке.
Феликс подошел к стойке бара. Бармен-туземец приветливо улыбнулся.
— Бокал шампанского со льдом — побольше льда! — приказал голодный, нахальный, загнанный незнакомец.
Через мгновенье бокал стоял уже перед ним, рядом на блюдечке лежали кубики льда и костяная ложечка. В этот момент к нему подошла заведующая баром — бельгийка с волосами цвета спелой пшеницы. Звучало танго, и весь свет был сконцентрирован на паркете, так что различить можно было только ее силуэт, но этого было достаточно, чтобы Феликс оценил ее великолепную фигуру.
— Меня зовут Одетта Дюфлёр. Здесь, в баре, вы — мой гость…
— Счастлив это слышать.
Он поставил бокал, из которого как раз собирался отхлебнуть. А ведь так хочется сделать хоть глоток холодного шампанского.
— Вы танцуете? — спросила Одетта Дюфлёр.
— Конечно. Разрешите пригласить вас?
Они сделали пару кругов по залитому теперь темно-лиловым светом паркету.
— Танцуете вы отлично, — прошептала директриса.
— Люблю музыку — вот и все. Не так уж трудно танцевать, когда ведешь женщину с такими легкими движениями и таким чувством ритма… Какими духами пахнут ваши волосы? Нет, нет, это не «Лантерик»!… Это «Шалимар»!
— Верно. Вы и впрямь разбираетесь…
Какая-то доля секунды темноты и тишины, и теперь уже ослепительный свет залил помещение. Загнанный зверь привычным легким жестом взял Одетту под руку и направился к своему столику, к шампанскому… Он протянул руку к бокалу…
Странно, что после конца танца не слышно аплодисментов. Вообще, все как будто онемели. С бокалом в руке молодой человек обернулся.
Что произошло?!
Глаза всех присутствующих были устремлены к нему. Одетта, приоткрыв маленький, ярко накрашенный ротик, тоже растерянно глядела на него.
Молодой человек стоял, словно окаменев, не выпуская бокала из рук. Он чувствовал, что произошла какая-то катастрофа… Внезапно он увидел свое отражение в висевшем напротив зеркале и у него мороз пробежал по коже.
За стойкой бара стоял с бокалом шампанского в руке молодой человек в черной, с бархатным воротником куртке миссионера, принадлежащего к одному из самых суровых монашеских орденов.
Глава 12
Именно так. Он стоял перед изумленной публикой в черной куртке с квадратными роговыми пуговицами — одежде людей, проведших по меньшей мере пять лет среди прокаженных и отказавшихся от всех мирских удовольствий… А в руке у него был бокал шампанского. И мгновенье назад он танцевал!…
Сейчас начнется невиданный еще в стенах «Гранд-отеля» скандал, который неминуемо завершится его арестом.
Внезапно молодой человек высоко поднял бокал с шампанским и голосом, в котором звучал металл, сказал:
— Люди! Призрак смерти уже бродит по дому сему! Я пришел, чтобы напомнить вам о невидимой руке, начертавшей письмена на стенах дворца Набупалассара! Напомнить, что среди мраморных колонн и шелковых занавесей чума пишет свое «мене, текел!» так же, как и в хижине последнего рыбака. Я пришел, чтобы танцевать и развлекаться вместе с вами, ибо, быть может, даже глухие уши услышат, даже слепые глаза увидят призрак смерти, когда я высоко подниму этот сосуд греха…
В глухой тишине он высоко поднял бокал, а затем, швырнув его о пол, обвел всех взглядом и, уже отходя от стойки, сказал: